Датский режиссёр-документалист Питер Энтони ещё в 2014 году снял фильм «Человек, который спас мир». В российский прокат лента выходит лишь в 2018-м, накануне Дня защитника Отечества. Показ пройдёт в 12 городах России спустя девять месяцев после смерти главного героя картины – подполковника Станислава Петрова, долгие годы служившего в гарнизоне Серпухов-15 (Курилово).
В релизе говорится: «Лишь немногие знают его. Но сотни миллионов людей живут благодаря ему. Фильм расскажет об отставном советском офицере, действия которого предотвратили начало ядерной мировой войны».
26 сентября 1983 года подполковник Петров, находясь на дежурстве на командном пункте «Серпухов-15», получил информацию от космической системы раннего ракетного предупреждения «Око» о запуске пяти ядерных ракет с американских баз. После долгих раздумий Петров счёл тревогу ложной. Благодаря его решению удалось предотвратить ошибочный ответный удар по США и их союзникам, что могло бы привести к полномасштабной ядерной войне. Проведённое расследование показало, что система действительно дала сбой.
Сюжет фильма и об этом случае, и о дальнейшей судьбе Петрова. Премьера состоялась на кинофестивале в Вудстоке, где фильм получил две поощрительных премии: «Audience Award Winner for Best Narrative Feature» и «James Lyons Award for Best Editing of a Narrative Feature».
Для справки: В последние годы Станислав Петров жил в городе Фрязино. Журналисты газеты «Ока-инфо», зная о судьбе героя, в сентябре 2006 года встретились с ним и взяли интервью, которое оказалось первым и последним из данных серпуховским СМИ.
«Не нажал»
26 сентября 1983 года на боевом дежурстве в Серпухове-15, больше известном, как посёлок Курилово, система раннего предупреждения о ракетном нападении выдала дежурной смене информацию, что с территории США был произведён запуск баллистических ракет. Руководствуясь здравым смыслом (пять ракет слишком мало для первого удара в войне), оперативный дежурный Станислав Петров объявил тревогу ложной и оказался прав: произошёл сбой системы оповещения. Так была предотвращена термоядерная война. Сегодня об этом случае практически никто не помнит и не знает. А между тем непосредственный участник событий тех лет, а вернее тот самый подполковник, которому пришлось брать ответственность за спасение мира на себя, сегодня на пенсии и живёт в городе Фрязино. К 67-летнему Станиславу Петрову (он предпочитает именно такое обращение, без отчества) я приехала в тёплый сентябрьский день. Несмотря на то, что разговор намечался долгий, о делах давно минувших дней, о времени, о людях, о мечтах и о многом-многом другом, мы остались беседовать на лавочке во дворе.
— В нашей семье я не единственный военный, и звание подполковника у нас фактически наследственное. Мой отец уволился из армии тоже подполковником. Возможно, он служил бы и дальше, но произошла одна неприятная история, после которой родитель был вынужден уйти в отставку.
— Можно узнать, что произошло или это секрет семьи Петровых?
— Нет, не секрет. Отец занимал высокий пост и от своей семьи служил за несколько десятков километров. В один из дней он, без ведома руководства, отправился проведать жену. И здесь сработал всемирный закон подлости: в части, которую оставил отец, случилось ЧП. Один из солдат нанёс дежурному 28 ножевых ранений, захватил оружие и скрылся. Пока бежал от погони, отстреливался до последней пули, которую пустил себе в рот. Так никто и не узнал, что спровоцировало солдата и стало причиной его поведения.
— Как получилось, что вы приехали в посёлок Курилово, так сказать, для спасения мира?
— Никакой я не герой. Просто оказался в нужном месте в нужное время. А в Курилово попал летом 1972 года. Надо сказать, дорогу еле-еле нашёл. Спасибо серпуховским милиционерам, они подсказали, как добраться до части. Впрочем, ничего удивительного в том, что даже местные жители не обладали достаточной информацией об этом объекте. Мы были сильно засекречены. Например, в конце 80-х на день ПВО меня делегировали на торжественное собрание в театр Советской Армии. Там о противовоздушных войсках говорили все. Но о нашей системе – ни слова!
— Зато сейчас вас рассекретили.
— Это произошло, когда ко мне первый раз журналисты приехали. Видели бы вы глаза моей супруги! Она ведь кроме того, что я по работе связан с космосом, больше ничего не знала. Видела книги по небесной механике, баллистике и всё.
— Так что же всё-таки произошло в сентябре 1983 года?
— Я сейчас числа уже не помню. Было начало первого ночи, когда система выдала информацию о том, что с одной из ракетных баз США произошёл старт баллистической ракеты. Я в это время находился в командном пункте и от диспетчерской с многообразием пультов, кнопок и экранов был отделён большим стеклом. Надо признаться, жутко стало, когда сирена завыла. Мы, конечно, слышали её раньше, во время проверок системы (апробации проводились два раза в сутки с целью выявления поломок и предотвращения сбоев), но из-за слишком громкого звука старались включать её всего на несколько секунд. А тут такое: на табло в боевом режиме вспыхивает красная надпись «Старт», и сирена ревёт во всю мощь! А через несколько мгновений поступил ещё один сигнал: пошла вторая ракета! За пультами хоть и сидели опытные офицеры, но такого они не ожидали (в моём расчёте было около 60 офицеров и 40 солдат, которые обслуживали командный пункт и обеспечивали его функционирование). Когда я увидел их растерянность, то испугался, что начнётся паника. Этого допустить было никак нельзя, потому что система настолько сложная и хрупкая, что хватило бы одного неверного движения для её поломки. Во избежание смятения в команде, я выдал массу ненужных на тот момент приказов: проверить, доложить, включить, выключить и так далее. Все поступающие доклады сводились к тому, что системы работают нормально и всё в порядке.
— Решение должен был принять оперативный дежурный, то есть вы?
— Да, я входил в круг лиц, которые раз в месяц обязаны были сидеть за пультом дежурного. Дело в том, что я слишком долго работал на этой системе, делал её своими руками и знал досконально. Все показатели говорили о том, что тревога боевая. Очень просто было подчиниться инструкции и согласиться с тем, что выдал компьютер. Но был один момент, который меня смутил. Так называемые визуальщики (бойцы, которые сидели за пультом с экраном, куда выводилось изображение земли в инфракрасном изображении) говорили, что они цели не видят.
— Страшно было принимать решение?
— Очень! Несмотря на мои 45 лет и воинский опыт! Моё удобное кресло превратилось в раскалённую сковородку, а ноги стали ватными. И если бы мне сказали в тот момент встать, я бы не смог. Наша космическая система предупреждения о ракетном нападении предназначалась для того, чтобы обнаруживать ракету противника, когда та только выходит из шахты и у неё начинают работать двигатели. Далее, в течение 8-10 минут, в зависимости от того, куда эта боеголовка идёт, военно-политическому руководству страны предстояло принимать решение. (То есть выбор у Станислава Петрова был весьма скуден: нажимать на кнопку, и тогда окончательное решение должен принимать генсек Андропов. Либо доложить начальству: «Мы выдаём ложную информацию», – и отвечать за последствия самому. – Прим. автора). – За те две-три минуты толком ничего не проанализируешь. Остаётся интуиция. Два аргумента у меня было. Во-первых, ракетные нападения с одной базы не начинаются – взлетают со всех сразу. Во-вторых, компьютер по определению – болван. Мало ли что он за пуск примет...
— Как же общественность узнала об этом случае, если вся система была строго засекречена?
— Первый раз информацию напечатали об этом лишь в 1993 году. В газете «Правда» было опубликовано большое интервью с Всеволодом Вотинцевым, тогдашним Главкомом. Статья называлась «Неизвестные войска исчезнувшей страны». Хотя про этот случай была написана всего одна строчка, но её хватило для того, чтобы журналисты обратили на меня внимание.
— А как получилось, что о том случае узнали за границей?
— В 1993-м ко мне приехал журналист из издания «Совершенно секретно». Я тогда ещё работал, поэтому долго отказывался от встреч, а тем более интервью. Это потом уже представители Минобороны дали мне «добро» на встречу с прессой. Пообщались, я рассказал, он написал. Понятно, что журналисты любят приукрасить. Но он написал такую ересь, что мне самому читать было неудобно. Правда, никакой реакции (ни положительной, ни отрицательной), слава Богу, не последовало. И только один мой знакомый, встретив меня, как-то сказал, что статью он читал: газету прислал из США его сын. Несколько лет спустя ко мне приехал журналист из «Коммерсанта». Надо сказать, очень талантливый публицист и статью написал замечательную. Но я не думал, что «Коммерсантъ» пользуется популярностью за границей. Что тут началось! Первыми среагировали немцы, за ними американцы. Ко мне в день приезжали по две делегации.
— В итоге, новость о человеке, спасшем мир от войны, распространилась по Америке, и вас туда пригласили.
— Это произошло весной 2001 года. Поводом для визита в США стало вручение мне Международной общественной организацией «Ассоциация граждан мира» награды – хрустальной статуэтки, символизирующей спасение Земли. Мне её вручали в Нью-Йорке, в штаб-квартире ООН. Ещё перед церемонией мне довелось пообщаться с Тони Блэром. Он в своё время служил в ракетных войсках стратегического назначения, поэтому тем для разговора у нас нашлось немало.
— Что вы сказали публике?
— По программе передо мной было запланировано выступление ещё трёх человек. Пока я сидел в зале, делал пометки в блокноте, наброски своей речи. А потом вдруг подумал: после длинных речей предыдущих ораторов моё выступление ещё больше утомит публику. Поэтому, когда я поднялся на сцену, начал с того, что сказал: «Поймите меня правильно. Я никакой не герой. Я просто оказался в нужном месте, в нужное время. Сейчас я не буду вам что-то говорить. Давайте поступим по-другому: задавайте вопросы». А так как в зале преобладали журналисты, то, сами понимаете, вопросы посыпались как из рога изобилия.
— О чём вас расспрашивали?
— Вопросы были самые разные. Вплоть до такого: «будет ли война?». Я сказал, что это надо спрашивать у руководителей стран, а я своим поступком доказал, что против кровопролития. Кстати, эксклюзивное право на съёмку всего действа имела компания «Зинтропа». С этой же фирмой я заключил контракт, согласно которому не должен раздавать интервью… Так что общаясь с вами, я нарушаю условия контракта. Но, думаю, что никаких штрафных санкций на меня не наложат, так как за три года совместной работы они тоже несколько пунктов договора не соблюли. Это с иностранцем я не стал бы разговаривать, а со своими говорил, говорю и говорить буду!
— Наверняка в Штатах для вас была разработана программа пребывания. Что, помимо церемонии, запомнилось больше всего?
— Я побывал на их военной базе. Вернее, не в секретных помещениях и бункерах, а в музее самолётов. В нём собраны все модели, которые выпускались в США с 30-х годов. Самое любопытное, что американцев поразило моё знание их авиации. Дело в том, что я служил в ПВО в радиотехнических войсках. И мы были обязаны знать контуры самолётов. Поэтому, когда видя издалека самолёт, я называл его модель, они очень удивлялись. Единственное, чего не оказалось в музее, так это самолёта, бомбившего Хиросиму, – его уничтожили. Говорят, что пилот, назвавший машину именем своей матери, сошёл с ума, узнав о последствиях бомбёжки.
— Чем сегодня занимается скромный спаситель мира?
— Домашним хозяйством: готовлю, убираю, мою, стираю. Огорода у меня, к сожалению, нет. Я в своё время ходил по разным инстанциям, пробивал. Меня ставили на очередь, но всё безрезультатно. Если бы мне дали заветные 6 соток, я там поставил бы летний домик, посадил бы кое-какие овощи и цветы. В общем, сделал бы место, где можно было отдохнуть.
— Станислав, помимо Америки вы по приглашению друзей отдыхали в Германии. А где хотелось бы побывать ещё?
— Хочу съездить в Швейцарию, Австрию или Норвегию. Там горы, а я никогда не был в горах. Мечтаю побродить в местах, где нет людской толпы. Я вообще люблю бывать на природе, бродить в одиночестве. Может, доведётся!
(Беседовала Анастасия Даньшина)
Станислав Евграфович скончался 19 мая 2017 года. Его уход из жизни не остался незамеченным. О смерти человека, спасшего планету от ядерной войны, на весь мир рассказал с трибуны ООН госсекретарь США Рекс Тиллерсон.