На главных городских подмостках состоялась долгожданная премьера «Пиковой дамы».
О, это ни с чем не сравнимое чувство предвкушения начала театрального сезона! За три месяца летнего затишья впечатления минувшего сезона улеглись в памяти, эмоции чуть потускнели, но стоит зайти в знакомые двери - всё оживает.
Весь свет
Вот и директор театра Игорь Шестун как всегда лично приветствует каждого гостя перед началом спектакля. Гардероб гудит как улей. Хоть в театре ещё прохладно, никто не желает сидеть на первом в сезоне спектакле в пуховике, надо продемонстрировать всю красоту. В фойе выставлены на продажу цветы - кто-то предпочитает обзавестись букетом заранее, но большинство откладывает покупку до антракта - чтобы свежее были. А зря. Постоянные зрители уже с недоверием передают знакомым новость, что на этот раз никакого антракта не планируется. Поверить в это, действительно, трудно, ведь всем известна некая тяга к монументальности, которая прослеживается в спектаклях последних сезонов. Мы уже и к двум антрактам привыкли, а тут ни одного - странно...
Зал забит полностью, что обычно для премьер. В первых рядах - весь «бомонд»: предприниматели, директора школ, депутаты... Не хватает только мэра города, впрочем, он никогда не пылал страстью к нашему театру. А кто это в тени колонны сдержанно принимает поздравления? Художественного руководителя и режиссёра спектакля Павла Цепенюка можно безошибочно узнать с любого ракурса по фирменному кожаному пиджаку, который он всегда надевает на премьерные спектакли. Только поздравлений до окончания постановки он не любит и не понимает, в чём неоднократно признавался. Другое дело - после.
Наряд сцены, к счастью, всегда выглядит по-разному. На этот раз он был ошеломительным. Кружевной малахитовый занавес наполовину прикрывал тёмный зал, освещённый свечами канделябров. Смысловым центром этого пространства стал круглый вращающийся игорный стол и огромная кованая люстра над ним - тоже в форме круга. Отрада для глаз эстета и непаханое поле для любителя во всём искать скрытый смысл.
Голос из ямы
В этот раз основное театральное блюдо не приправляли административными дежурными речами - начали, что называется, с места в карьер, да к тому же из оркестровой ямы. Место это для нашего театра довольно болезненное. По идее, его должен занимать оркестр, и коллектив подходящий имеется, но с точки зрения финансов собственный оркестр - пока непозволительная роскошь, поэтому оркестровка давно стала чем-то вроде второй аванс-сцены. И вот в «Пиковой даме» она ожила!
Нет, это был не оркестр, а всего лишь концертмейстер Наталья Ерёмина, но то, как самоотверженно она закрыла собой амбразуру классического музыкального материала, заслуживает отдельных аплодисментов. Вдобавок к музыкальному таланту Наталья продемонстрировала драматическое дарование - на всём протяжении спектакля она выполняла функцию рассказчика - довольно прохладного, вполне современного, который в нужные моменты деловито пояснял зрителям, где создатели постановки придерживались повести Пушкина, а где - оперы Чайковского. Выглядело это примерно так: «Сейчас - по Пушкину!» - доверительно обернувшись к залу, сообщала музыкант - и повествование шло по пушкинским рельсам, «А теперь - по Чайковскому!» - буднично констатировала Ерёмина - и брала узнаваемые аккорды.
Информация о том, что «Пиковая дама» Цепенюка будет вольным смешением одноимённых повести и оперы не была секретной. И, тем не менее, некоторых приверженцев чистого искусства такое вольное обращение с классикой, мягко говоря, удивило. Для тех же, кто оказался открыт экспериментам, было просто интересно наблюдать, как труппа, в которой лишь трое могут с разной степенью напряжения петь классический репертуар, осилит оперную составляющую.
Запоют все!
Они выкрутились так бесстыже ловко, что сами, наверное, были поражены результатом. Когда колоритный Сергей Кирюшкин в образе Томского начал речитативом не петь, а напевать свою знаменитую балладу про три карты, кто-то в зале переглянулся, кто-то зашушукался, но основная масса зрителей наверняка сошлась во мнении, что это необычно и убедительно. Впрочем, это заслуга не только Кирюшкина, который, кажется, может обаятельно сыграть даже кирпич, но и всей театральной машины, которая в этот раз работала с какой-то неистовой страстью. Актриса Анастасия Собина придумала и воплотила своего рода балет - сочетание современного танца с элементами классического бального и лёгким намёком на хореографию XIX века.
Загадочная история необыкновенного везения молодой графини (Татьяна Чурикова), обыгранная в пластических образах, определённо, произвела впечатление на зрителей. Как и последовавшее перевоплощение «Московской Венеры» в старую капризную даму. Эту роль Екатерины Гвоздевой по праву можно назвать «гвоздём» постановки, уж извините за каламбур. Поначалу откровенно комичная, затем обретающая трагические черты, под конец, в знаменитой арии на французском, овеянная романтикой увядания, Графиня остаётся самой обаятельной и даже чарующей героиней постановки. Безусловно, такая роль - подарок для характерной и к тому же прекрасно поющей актрисы.
Испытание на прочность
А вот великолепной Ольге Синельниковой досталась не столь благодатная партия. Режиссёр сделал ставку на вокальные способности дивы - и не ошибся: колоратурное сопрано Ольги звучало дивно, особенно в арии «У канавки». Но драматическая составляющая роли далась Ольге с некоторым напряжением, потому что нет ничего сложнее, чем играть трепетную юность, когда ты являешь собой другой тип женской красоты. И партнёр Ольги Дмитрий Глухов, замечательно сыгравший Германа, только усложнил ей задачу. Дмитрий относится к тому типу мужчин, который и далеко после 30 сохраняют что-то мальчишеское. Оттого, видимо, дуэт влюблённого Германа и Лизы стал самым уязвимым местом спектакля. Впрочем, замечательная работа осветителей и та увлечённость, с которой актёры отнеслись к своим героям, искупила двоякое первое впечатление от этой пары.
Спектакль оказался очень красив визуально. В самую «серую» пору года блеск шелка, мерцание драгоценностей, красивые лица дам, сияние свечей стали необходимой дозой эстетической терапии. Ведь мы ходим в театр и за этим в том числе? Художница Анастасия Данилова, с которой театр, к огромному своему счастью, сотрудничает уже не один сезон, умеет делать красоту со смыслом. Придуманный ею круглый вращающийся стол одновременно лаконичен и красноречив. Все события, так или иначе, завязаны на этом куске зелёного сукна, стол проверяет людей на прочность, его обнимают, на нём рыдают, умирают и сходят с ума.
Пожалуй, нет нужды описывать все художественные приёмы и находки, которые, подобно искусному фокуснику, достал из рукава Цепенюк, придумывая спектакль. При всей своей необычности завершился он вполне канонически - арией Германа, известной, пожалуй, каждому школьнику: «Что наша жизнь? Игра!» А если так, стоит ли постоянно прислушиваться к каждому мнению и ходить только знакомыми дорогами? В гортеатре в очередной раз доказали, что риск - дело благородное, а для творчества - жизненно необходимое.
Вместо послесловия
Спустя два дня после премьеры, я оказалась на серпуховском городском рынке, именуемом «Трубой». Возле одного из прилавков столпился народ - человек шесть продавцов разных национальностей, пола и возраста. Все они внимательно слушали рассказчицу - женщину средних лет, очевидно, свою коллегу. Подойдя ближе, я уловила её речь: «И она говорит ему: я не по своей воле вернулась, меня послали, чтобы открыть тебе секрет трёх карт: тройка, семёрка, туз!»
Вся эта сцена слишком хороша, чтобы быть правдой, и, тем не менее, так оно и есть: серпуховский театр дал творениям Пушкина и Чайковского вторую жизнь.