Юристы разводят руками и говорят, что такого в принципе не может быть.
В редакцию портала OKA.FM обратилась серпуховичка с мольбой о помощи. Екатерина Седенкова не может поверить, что вся эта история происходит с ней и её семьей на самом деле, в правовом государстве, где конституция гарантирует гражданам защиту от произвола и беззакония.
«Это просто крик души! Обращаюсь ко всем, кто в силах изменить ситуацию: помогите, пожалуйста, меня и несовершеннолетнюю дочь выселяют на улицу по решению суда.
Я со своей дочерью законно прописана у супруга. Проживаем мы вместе уже десять лет, ведём совместное хозяйство. Брак наш зарегистрирован. И вот его бывшая жена, которая с ним в разводе 15 лет, подала иск о выселении и выписке меня с данной жилплощади. А суд вынес решение в её пользу, то есть мы с несовершеннолетней дочерью должны быть выписаны и выселены без предоставления другого жилого помещения. Проще сказать – на улицу, поскольку другого жилья у нас нет. Значит, мы – граждане России – становимся, по сути своей, бомжами.
Как бы это абсурдно ни выглядело, но, по решению суда, я, инвалид детства по зрению, и моя дочь лишаемся гарантированного конституцией права на жильё. Да и семья наша, получается, тоже под угрозой распада. Иначе как граждане судьи представляют себе такую совместную жизнь: свидание на несколько часов, а потом разбегаемся кто куда?
Сейчас я нахожусь в таком психологическом состоянии, что впору в петлю лезть. Абсолютная безнадёга и отчаяние. Как жить дальше?!»
Мы связались с Екатериной, и она пояснила некоторые детали. Оказалось, что квартира, где они с мужем прописаны, муниципальная. Там же прописан ещё и сын супруга от первого брака. Как раз его мать, с которой он находится в разводе более 15 лет, и подала на них с дочерью в суд. А суть иска в том, что бывший муж не спросил разрешения на прописку нынешней жены у своего сына, на тот момент несовершеннолетнего. А точнее – разрешение должна была дать сама экс-супруга как законный представитель мальчика.
Надо сказать, что судебные тяжбы начались именно сейчас, когда молодому человеку исполнилось 18. А всё это время женщина почему-то не заявляла о своих правах. В Серпухове они давно не живут, но имущественные претензии, видимо, имеют.
Екатерина подала апелляционную жалобу в суд высшей инстанции. Но Мособлсуд оставил решение серпуховского судьи Валерия Коляды без изменений.
Юристы, с которыми консультировалась женщина, уверяют, что такого просто не может быть. Но на руках у женщины решение суда первой инстанции, а скоро придёт и другое – из области. И после этого она с ребёнком будет в принудительном порядке выписана, после чего судебные приставы во исполнение законного акта выселят их с девочкой из семейного гнёздышка. И всё вроде как по букве закона.
Мы попросили прокомментировать эту непростую ситуацию адвоката Игоря Владиславовича Огородникова:
– По существу судебного решения, с которым я ознакомился, могу пояснить следующее: выселяя ответчицу с её несовершеннолетней дочерью из спорной квартиры, суд сослался на ст. 70 ЖК РФ. Согласно этой статье, на вселение новых жильцов требуется согласие членов семьи. Родной сын как раз таковым и являлся, хотя и был в 2012 году ещё несовершеннолетним. За него такое согласие, по мнению суда, могла дать его мать, с которой после развода он фактически и проживал.
Но при таком правоприменении, вставая на сторону защиты прав истца, от решения суда могут пострадать права и охраняемые законом интересы ответчиков. Для правильного, разумного и справедливого соблюдения баланса прав этих лиц, полагаю, недостаточно формальной ссылки на норму ст. 70 ЖК РФ, даже с учётом позиции Конституционного Суда России по ст. 54, утратившего силу ЖК РСФСР. Необходимо определить все значимые обстоятельства дела.
К сожалению, в решении суда не нашли отражения некоторые моменты, могущие повлиять на перспективы его обжалования в кассационной инстанции Верховного суда РФ и, если потребуется, в Европейском суде по правам человека. Например, из решения не ясно, где проживала ответчица со своей дочерью до того, как они зарегистрировались в спорной квартире? Оформлял ли отчим отцовство в отношении дочери своей новой супруги? То есть с одной стороны – формальное право юноши на спорную квартиру, а с другой – право на совместное проживание супругов и их дочери, которое гарантировано Статьей 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод: «Право на уважение частной и семейной жизни» в смысле, придаваемом ей практикой ЕСПЧ.
Ещё один немаловажный момент: заявляли ли ответчики о пропуске срока исковой давности? Ведь с 2012 года, когда в спорной квартире были зарегистрированы сначала сама ответчица (Екатерина), а затем её 13-летняя дочь, по момент обращения истца (родного сына мужа Екатерины) в суд прошло явно больше трех лет. Довод же о том, что он узнал о регистрации в ней ответчиков только после достижения призывного возраста и обращения в военкомат, на мой взгляд, нуждается в дополнительном исследовании. К сожалению, ни в решении, ни в апелляционной жалобе эти обстоятельства в полной мере не отражены. А многие из них, с точки зрения принципа справедливости, могут оказаться весьма существенными и повлиять на перспективы обжалования, как в России, так и в органах международного правосудия.
И последнее, на что хотелось бы обратить внимание. Регистрацией по месту жительства ведают государственные органы исполнительной власти – на тот момент ФМС РФ. В соответствии с Жилищным кодексом РФ они разработали ведомственные акты, коим и вынуждены были следовать ответчики. Сам ЖК РФ не содержит предписания о необходимости получения письменного согласия от законного представителя несовершеннолетнего члена семьи, к тому же лишь формально зарегистрированного в спорной квартире, а фактически проживающего с другим родителем. Таким образом, ответчики при принятии решения о смене места жительства вынуждены были ориентироваться на требования ФМС РФ. То есть они были сами введены в заблуждение уполномоченными органами государства относительно правомерности своих действий. Как минимум, это повлекло утрату ими права на прежнее жилье, а, спустя время, и на новое – спорную квартиру.
Вряд ли такое формальное следование «букве закона» можно признать бесспорно оправданным. Но, к сожалению, как показывает наш опыт, восстановления прав в таких случаях нередко удаётся добиться только в органах международного правосудия, в частности, в Европейском суде по правам человека.