Во время визита в митингующий Волоколамск корреспонденты «Оки-инфо» познакомились с «девочкой в розовом» и узнали, как складывается ее жизнь после встречи с губернатором.
Город-герой
Волоколамск - небольшой городок на западе Московской области, имеющий, как и Серпухов, статус Города воинской славы. В новейшей истории он прославился непримиримой позицией своих жителей по мусорному вопросу. В нескольких километрах к востоку от города, на возвышенности, расположен зловонный полигон ТБО, названный по имени близлежащего села - Ядрово. Уже несколько лет он беспокоил людей своими испарениями, но этой весной ситуация достигла критической отметки. После того, как десятки детей из волоколамских школ были экстренно госпитализированы с признаками отравления свалочными газами, тысячи жителей вышли на митинги. Не повезло чиновникам, которые пытались как-то успокоить восставшие массы: с главой района Евгением Гавриловым доведенный до отчаянья народ вступил в перепалку, один мужчина даже обещал использовать его очки не по назначению, если детям станет хуже. А прибывшего с полком охраны Андрея Воробьева волоколамцы под крики «Позор!» и «В отставку!» закидали грязными снежками.
Ярким символом движения сопротивления стала местная школьница в пестрой курточке и ярко-розовой шапочке. Протиснувшись через свиту и секьюрити губернатора, она под прицелом телекамер показала жест, который многими был понят как «секир-башка». Имя «розовой революционерки» - Таня Лозова - тотчас разлетелось по сети, а ее жест превратился в интернет-мем, означающий крайнюю степень народного разочарования.
Губернатор уехал, Волоколамск продолжил собираться на митинги возле Ядрова, а мы решили посетить столь близкий нам по характеру проблем город, пообщаться с людьми, посмотреть на сам полигон, чтобы понять, почему именно здесь закипающее в Московской области недовольство властью обрело такие резкие очертания.
Где найти Таню
Дорога от Серпухова до города, где живёт «девочка в розовом», занимает часа три. Унылый пейзаж с приметами запущенности и разрухи - сгоревшими домами, заброшенными фермами, лесным буреломом - оживляют специфические топонимы. Больше всего запомнились следующие друг за другом населённые пункты «Воробьево» и «Городилово». В нескольких километрах от места назначения в местечке Сычево воображение поражает космический рельеф с глубокими каньонами, холмами, обрывами, поросшими молодым лесом. Это песчаный карьер, основанный еще в 60-е годы и до сих пор действующий. Говорят, здешний песок отличается отменным качеством, за что его использовали даже при строительстве Храма Христа Спасителя.
На подъезде к Волоколамску начинаем робко открывать окна в машине. Пахнет? Да вроде нет. Ни тошнотворного сероводорода, ни сдавливающего горло запаха гари в воздухе не ощущается. Это потом мы узнаем, что сегодня ветер сжалился над горожанами и отогнал вонючие облака в обратную сторону от райцентра. С самим мы еще запахом познакомимся, посетив деревеньку Ядрово... Но пока нам надо найти Таню Лозову. Вокруг этой десятилетней девочки и её семьи в последние дни ходит столько слухов и домыслов. То говорят, что мать Тани чуть ли не родительских прав хотят лишать из-за инцидента с губернатором, то придворный канал оного показывает, как для девочки проводят персональную экскурсию на полигон.
Сарафанное радио доложило номер дома Тани, а вот подъезд и номер квартиры пришлось узнавать на месте.
- Таня? - подняла брови интеллигентного вида дама, - я только Ваню знаю.
- Таня, которая в розовой шапочке... - продолжили мы и были вознаграждены.
- Ах, в розовом! Так бы сразу и сказали! Ну, это все знают! - и дама с улыбкой направила нас на первый этаж типовой многоэтажки. Кстати, по дороге мы увидели как минимум четырех девочек в розовых шапочках, куртках или шарфах. Определенно, благодаря Тане, в городе появился новый тренд.
Надо сказать, подъезды в Волоколамске ничуть не лучше, чем в Серпухове и пахнут точно так же. Дверь открыла мама Тани - Татьяна. На эту женщину, мать троих детей, неожиданно обрушилась лавина упреков от ревнителей нравственности. В сети люди с азартом принялись учить ее, как надо правильно воспитывать девочку, чтобы она перед представителем власти могла сделать разве что глубокий реверанс. Ладно интернет, но скромную квартиру Лозовых за эти дни буквально подвергли осаде журналисты различных СМИ. Впускали всех, рассказывали всё, что знали, но на выходе почему-то получали совсем разные сюжеты. В одних обе Тани представали героинями, в других - чуть ли не провокаторшами.
- Проходите, у меня, правда, ребенок еще из школы не пришел, - чуть устало, но добродушно пригласила Татьяна. - Она вчера просила: «Дайте мне хоть в понедельник отдохнуть» - и вот...
Зазвонил телефон. После короткого разговора хозяйка поделилась новостью:
- За границу приглашают, в Голландию, посмотреть, как там устроены мусорные полигоны, чтобы потом здесь об этом рассказать. Что у них не пахнет. Спрашивали, есть ли у нас паспорта. А я уже и не помню, до какого срока действительны документы. Они уже сняли про нас репортаж, так, что люди стали на нас нападать. Хорошо, что мы параллельно все записывали - и выложили в интернет. Они же нарезали так, что вышло, будто Таня довольна, что она уже не против свалки...
Розовая звезда
Открывается дверь, входит главная героиня. Белокурые волосы, сияющие глаза, улыбка с хитринкой - настоящая телезвезда. Появлением журналистов Таня не удивлена и уже готова дать очередное интервью, но перед этим надо подкрепиться. Суп и котлеты - для обычных детей, наша Таня с аппетитом грызет дубовое мороженное только из морозильной камеры. А пока ребенок восстанавливает силы после школы, мы задаем вопросы старшей Татьяне.
- Как давно в Волоколамске начались проблемы с воздухом?
- Мы никогда не заостряли внимание на этой свалке, хотя она существует уже много лет. Но возили туда только наш мусор. А потом по всей области свалки позакрывали - и стали все к нам свозить. Год назад началась вонь. Год мы бодаемся с этой проблемой. Поначалу мы тоже особо не ощущали, хотя жители Ядрова жаловались. Когда до нас, городских, это не доходило - мы и сидели тихо. А когда уже сами почувствовали - пошли митинговать. Мы теперь понимаем, конечно, что были неправы. Надо было поддержать их. Теперь пожинаем плоды. Когда начались крепкие морозы, мы стали просыпаться в три ночи оттого, что дома пахнет. Муж среди ночи звонил в МЧС, заявки оставлял, все принимали, но ничего не менялось. Таня начала просыпаться от вони. И вот 3 марта люди спонтанно собрали митинг. Информация очень быстро по интернету распространилась, город-то маленький. Я позакрывала свои работы и все мы пошли на митинг - просто посмотреть, что происходит. Собралось пять тысяч человек. Взрослые выступали, и Таня тоже стала меня дергать: «Я хочу сказать, я хочу сказать». Ну дали ей выступить. Она вышла, начала говорить о том, за что воевали наши предки. Потом увидела транспарант «Не нужны нам Воробьевы горы, пусть останутся в Москве» - прочитала его, потом запуталась, но люди ее поддержали. Следующий митинг был 10-го - уже Собчак приезжала, но пока ее ждали, люди стали забираться на трибуны. И Таня опять туда полезла! Две секунды - и её нет. Активист наш, Артем, её представил как знакомую, вот, мол, девочка Таня. И весь митинг она стояла невдалеке от сцены, уходить ни в какую не хотела.
- А губернатора Андрея Воробьева Таня раньше уже видела?
- Да нет, даже по телевизору не видела, знать не знала. Только слышала. 21 марта, когда этот выброс сильный случился, и детей увезли в больницу, мы сначала поехали туда. Народ собирался, но ни Гаврилова, ни Воробьева не было. Тогда мы направились к Ядрово - и там увидели бронированную машину. Я поняла, что это он - и поехала следом. У больницы пока парковалась, Таня со старшей сестрой пошли смотреть, что там происходит. Я даже не видела, как Воробьев заходил. Видела, как Гаврилова прессовали, он потом все по больнице бегал тудым-сюдым, а мы ждали, когда он обратно пойдет. Потом вижу - милиции стало больше, люди захлопали, закричали. Ну позорище же! Он что, думал, сейчас пройдет красиво - и все успокоятся. Ну выйди ты, поговори нормально с людьми! Действительно, все озлобились... Видела, как его закидали снежками, позвонила старшей дочери, мы сели в машину и поехали домой. Сели ужинать. Мне приходит по соцсетям ссылка на видео. Я говорю: «Так, Танюха, что такое? Ты как туда вообще залезла?». Старшая Полина стала объяснять: «Мне тяжело было ее держать, а ей так хотелось посмотреть, кто такой Воробьев. Я сказала - вон Воробьев, иди посмотри».
- По сети ходит информация, что у вас после красноречивого жеста дочери были проблемы с полицией...
- Да, нас вызвали в полицию и попросили, чтобы мы не участвовали в митингах и никому не показывали тот жест, который продемонстрировала Таня. Муж сказал, что тот жест мы не будем показывать, а не пускать на митинг вы не имеете права. Как ходили, так и будем ходить.
- Митинги в вашем городе продолжаются?
- Каждые выходные, но народу меньше. Во-первых, холодно, во-вторых, вонь невозможная, в-третьих, все равно на сам полигон не пускают людей. Мы тоже ездим. Когда Таня заходит - люди оживляются. Раз там были шведы, голландцы - стали с ней фотографироваться. Потом этот эколог Михаил с ней поговорил и попросил показать ей полигон. Снизу-то не пахнет, а когда мы поднялись вверх, чтобы посмотреть машину, которая трамбует мусор, чуть не вывернуло. Он сказал, что больше сюда мусор возить не будут, будут сеять газон, а дочка возразила: почему не розы.
Он врет
Таня уже одолела внушительную порцию мороженного и чуть не подпрыгивает на табуретке, чтобы вступить в беседу. Еще бы, столько впечатлений!
- Да, а он, заместитель министра экологии, спросил, может, я хочу с губернатором розы сажать! - эмоционально вспоминает она. - А я удивилась: «С ниииим?».
- Так всё-таки, Таня, хочется услышать от тебя, какой смысл ты вложила в свой ставший знаменитым жест?
- Я этот жест не буду показывать, мне уже надоело. А значит это, что он (губернатор, - Прим. ред.) нас убивает. Как бы это сказать помягче... Он врет, говорит, что все хорошо, а на самом деле все очень-очень плохо и нам нечем дышать. Свалку надо закрыть. Это не мне одной надо, а всему нашему городу. У нас Город воинской славы, а не мусорной, нам дышать надо свежим воздухом! Я в школу ходила с респиратором, и у нас многие тоже. Вот такой скоро будет символ нашего города, - девочка достает из тумбочки простой респиратор на резинках.
- А в детском саду детишки маленькие сидят в марлевых повязках, - с горечью добавляет мама.
- Как тебе удалось пробраться к губернатору?
- Я просто очень маленькая, в свои 10 лет я ростом 135 сантиметров, а передо мой стояли двухметровые люди. Я их попросила, они дали пройти. Я просто хотела увидеть губернатора, ничего показывать ему я заранее не планировала. А потом вот так получилось. Я не имею ничего лично против Гаврилова, Воробьева, ни против кого. И против Владимира Путина не имею. И я бы хотела его попросить помочь нам, хотела бы с ним встретиться, показать ему лично, как мы живем, как задыхаемся.
- Как твои школьные товарищи отнеслись к такому поступку?
- Некоторые мне очень завидуют и начинают обзывать. Кто-то даже перестал со мной дружить. Другие отнеслись с пониманием. А есть еще такие, кто только после этого случая начал со мной общаться.
- А какие еще интересы, кроме митингов, у тебя есть?
- Я очень люблю играть в школе в пионербол. Считается, что я хорошо играю, меня даже называли «королевой пионербола». Раньше ходила на гимнастику, но тренер слишком строго с нами обращалась, если не могли сделать, например, «бабочку», вставала на нас.
- Она не переносит насилие в любой форме, - констатирует мама Татьяна. - Если с ней нормально, то и она нормально. А чуть столкнется с насилием, может обидеться, зареветь. И всегда ко мне бежит.
Напоследок мы рассказали нашим новым волоколамским знакомым о проблемах Серпуховского региона и готовящемся митинге. Выслушали нас не просто с сочувствием, но и с искренним участием.
- Может, и мы к вам на митинг приедем, поддержим, - неожиданно призналась Татьяна. - Нам из разных городов пишут, подбадривают нас. Значит, и мы должны в трудный момент оказывать помощь, раз наша дочь выбрала такой путь.
- И я готова! - с горящими глазами присоединилась Танюшка. Пусть для нее участие в набирающем мощь антисвалочном движении пока сродни приключению, но ее детская непосредственность и бесстрашие могут изменить то, чего не изменят ни дипломатия, ни сила взрослых.
