В начале октября мы напомнили серпуховичам об истории Романа Радыванюка, осужденного на 12 лет по обвинению в педофилии. Молодой человек свою вину отрицает. Действительно, в этой истории есть масса несостыковок, о которым мы рассказывали еще в марте 2017 года. Затем о ситуации заговорили другие СМИ. Спустя два года журналисты вновь вернулись к этой истории. на этот раз свое расследование провел телеканал RT:
Несколько лет назад Роман Радыванюк лишился отца, а затем отправился в тюрьму по одной из самых тяжёлых статей Уголовного кодекса. Суд приговорил его к 12 годам колонии строгого режима за насильственные действия сексуального характера в отношении малолетней. Однако сама девочка и её родственники считают, что Роман и его отец, убитый матерью ребёнка, стали жертвами оговора. Корреспондент RT постарался максимально внимательно изучить все детали этого неоднозначного и запутанного дела.
Роман Радыванюк уже два года провёл в Липецкой ИК-6 — колонии строгого режима. До этого ещё столько же — в СИЗО в подмосковном Серпухове. Радыванюк не жалуется на условия содержания. В своём письме RT он просит помочь добиться справедливости, так как считает себя невиновным.
Мы изучили дело Романа (есть копии всех цитируемых документов) и поговорили с некоторыми его фигурантами. Возможно, кто-то когда-то по этой истории снимет кино — получится криминально-психологическая драма о любви, ненависти и правосудии.
Имена всех фигурантов, кроме Романа Радыванюка, изменены.
«Он просто был»
Серпухов хочет быть похожим на окраину Москвы: во дворах новые качели, на центральной улице велодорожка и обновлённые бордюры. Но всё равно здесь скучно, а главное — мало работы и низкие зарплаты. Многие ездят в столицу — два часа на электричке в одну сторону. На машине можно уложиться в полтора часа.
Анастасия Смирнова тоже так работала: пять дней в Москве, выходные дома. Занималась сетевым маркетингом (как потом расскажет следователям, продавала одежду). В Серпухове у Смирновой собственная «однушка» в панельной пятиэтажке. Анастасия самостоятельно жила с 15 лет, даст показания её мать, Ольга Спиридонова. В Серпухов Настя переехала в 2004-м. На воспитание бабушке отдала сына — он практически с самого рождения жил со Спиридоновой в Костроме. Спустя четыре года родилась дочка Вика. Сначала девочка жила с матерью, но потом и она отправилась к бабушке. «Возникли материальные трудности», — коротко объяснит Спиридонова.
Настя была замужем, но развелась. Новых постоянных отношений не складывалось. В один из выходных познакомилась в соцсетях с Романом Радыванюком. Он тоже жил в Серпухове. Начали встречаться.
Из письма Романа (здесь и далее орфография и пунктуация всех цитируемых писем и документов сохранены):
«Я влюбился в Настю по уши… Думаю и она меня любила. Ревновал её очень и она меня ревновала. В магазин не успею дойти, а она уже звонит — ты где, ты скоро?… Характер у Насти был конечно не сахар. Как говорится палец в рот не клади… Она была очень уверенной в себе, всегда добивалась того чего хотела. Я бывало думал, что такая девушка могла найти во мне, зачем я ей».
На момент знакомства Смирновой было 27 лет, Радыванюку — 25. Работал он продавцом-консультантом в хозяйственном магазине.
Отец Романа раньше был таксистом в Москве, но попал в серьёзную аварию, долго пролежал прикованным к постели и так и не вернулся к работе. Мать была домохозяйкой, тоже болела. С девятого класса Роману пришлось работать — сначала дворником, потом курьером.
В средней школе №17, где учился Радыванюк, вспомнили только его фамилию.
В вечерней школе №1 подтвердили, что ученик с такой фамилией у них точно был, но все преподаватели, кто мог бы что-то вспомнить, уже там не работают.
«Ей негде было жить»
Мать умерла от заболевания головного мозга, когда Роман был в армии. Больной отец в однокомнатной квартире — всё, что осталось у Радыванюка в Серпухове. В мае 2015-го появилась Настя.
Из письма Романа:
«Оставшись ночевать в первый раз у Насти я не знал что у неё кто то живёт. Проснулся я от того что дверь кто то стал открывать ключём… Она мне сказала, что это подруга. Уже после я узнал, что Царёва эта мать бывшего Настиного сожителя. Его как и меня зовут Роман, он совершил разбой и сел в тюрьму. А Царёвой не где было жить… При первом же нашем знакомстве я почувствовал негатив… Сын Царёвой постоянно звонил и Нина всегда давала трубку Насте. Мне конечно это очень не нравилось, я ревновал и из за этого постоянно были скандалы. Я психовал и уходил… Но мы всё равно мирились и снова ругались, опять мирились».
Из протокола допроса Нины Царёвой:
«Он мне сразу не понравился… Он меня не уважал… Могу охарактеризовать только с негативной стороны».
Царёвой на тот момент было 53 года. Вдова. В Серпухов приехала с сыном из Владимирской области. Работала ночным продавцом в супермаркете, а днём отсыпалась в квартире Смирновой. Каждая встреча с Романом заканчивалась выяснением отношений и взаимными оскорблениями. Об этом говорят и сама Царёва, и Радыванюк, и Смирнова — их показания зафиксированы и в материалах уголовного дела, и в протоколах судебных заседаний. При этом в суде Царёва заявляла, что «неприязненных отношений» и «оснований для оговора подсудимого» у неё не имеется. Вопросов у суда это не вызвало.
Из протокола допроса Анастасии Смирновой:
«Она (Царёва. — RT) постоянно наговаривала на Романа. Она его возненавидела, так как хотела, чтобы я была с её сыном, который сидел в тюрьме… Она сказала мне, что якобы Радыванюк украл деньги и детский кулон. Впоследствии кулон был найден за батареей».
Украшение принадлежало Вике, четырёхлетней дочке Смирновой. В конце августа Анастасия заявила, что скучает по девочке, и забрала её в Серпухов. С того момента в «однушке» Смирновой стали жить Анастасия, Вика, Радыванюк и Царёва — «тётя Нина».
«Я видел покраснения»
Роман с Настей и Викой спали на раскладном диване, Царёва — на отдельной кровати.
Вскоре после знакомства с Анастасией Радыванюк уволился из магазина — по его словам, пытался устроиться в салон одного из мобильных операторов, проходил стажировку, время от времени ездил в Москву. Царёва называла Романа альфонсом и высмеивала за то, что тот пользуется банковской картой Смирновой.
Вика в садик не ходила, по будням девочке требовалась няня. Договорились, что по ночам в квартире будет оставаться Радыванюк, а днём девочка будет на попечении у Царёвой. Но фактически почти всё время с ребёнком проводил Роман.
Из письма Радыванюка:
«Мы с девочкой гуляли, играли. Вика очень быстро ко мне привыкла. Настя каждый день звонила. Она видела что мы ладим и была довольна… Насте я всё докладывал, о каждом шаге. Спали мы с Викой на диване под разными одеялами. Вика всегда была в пижаме. Я её купал как — раздевал и ставил в набранную ванну и она сама там купалась…»
Из показаний Смирновой в суде:
«Царёва должна была приезжать с работы и купать Вику, но она ни разу не сделала этого. Купал дочку Роман. При купании он включал телефон, и я слышала, как Вика купается. А сам он уходил на кухню готовить».
Роман с Настей начали обсуждать возможную свадьбу и размен квартир: продать то, что есть в Серпухове, и переехать в Москву. Отношения с Царёвой у Радыванюка окончательно испортились.
Воскресенье 27 сентября 2015 года для Романа стало худшим днём в жизни.
Из показаний Романа в суде:
«Я проснулся с Викой где-то в 10:00. Умылись, я включил ей мультики на компьютере и пошёл готовить завтрак — манную кашу. Потом пришла Царёва и стала кричать, что я трачу деньги Смирновой просто так… Я собрал Вику, и мы пошли гулять».
«Мы с Романом были приятелями, знакомы с детства. В тот день встретились во дворе, у меня сын того же возраста, что и Вика, — рассказал RT Александр, знакомый Радыванюка. — Девочка не выглядела какой-то испуганной, наоборот, была весёлой. Романа называла папой. Дети играли, мы общались. Потом нам пора было идти обедать, я пригласил Романа с Викой к нам».
Из показаний Царёвой:
«Мне позвонила Смирнова Анастасия и спросила, как дела. Я сказала, что Радыванюк с ребёнком днём гуляют, домой не приходят, он кормит ребёнка неизвестно чем. Смирнова потребовала, чтоб я забрала у Радыванюка ключи, и сказала, чтобы он ушёл из квартиры».
«Дети пообедали. И тут Роману позвонила Настя. Слышно было, что она на него ругается. Он собрал Вику, и они ушли», — вспоминает Александр.
Из показаний Царёвой в суде:
«Я передала слова Смирновой Радыванюку. Он ушёл, а Вика стала плакать. После этого я пошла купать Вику в ванную. Когда стала её вытирать, Вика зажала ножки и не давала вытереть половой орган. Я увидела потёртости».
Фотографировать эти повреждения Царёва не стала. Она пригласила свидетелей — соседку Людмилу и её сожителя Рифата.
Сосед Рифат потом заявит суду, что видел «припухлость и покраснение». Со свидетелем в суде состоялся такой диалог.
— Вы до этого когда в последний раз видели половые органы девочки?
— Лет 20 назад, когда мои дети были маленькими.
— Можете отличить, опухшие половые губы или нет?
— Нет, я просто видел покраснения…
— Такие покраснения могли возникнуть от натирания трусами?
— Я не врач, не могу дать такое заключение, может быть, и так…
— В каком состоянии была девочка?
— Молчаливая, поникшая, стеснялась, поскольку пришли взрослые люди и начали её разглядывать… Царёва положила девочку на диван, раздвинула ей ноги.
Соседка Людмила до суда не дожила. Но «продолжала давать показания» даже спустя два месяца после смерти (судя по дате одного из протоколов допроса). Сторона обвинения в суде объяснит это технической ошибкой: «Возможно, был сбой в системе в компьютере». Из показаний соседки известно, что она видела «покраснение полового органа».
«На, повтори»
Матери девочки Царёва тоже позвонила. Вот как вспоминала тот разговор Смирнова:
«Я слышала, как Царёва говорит моей дочери: «На, скажи маме, что ты мне сейчас сказала, как Рома совал тебе пальчик в писю и как он тебя целовал в губы». После этого она передала телефон дочери со словами «На, повтори».
Смирнова спустя два часа была в Серпухове. Приехала на такси вместе со своим другом Сергеем. Как оказалось, в Москве она жила с ним в его квартире, хотя Радыванюку говорила, что снимает жильё с девушкой-коллегой.
Осмотрев дочь, Анастасия тоже заметила покраснение.
Смирнова не смогла дозвониться Радыванюку — тот отключил телефон и отправился ночевать к другу.
В поисках Романа Анастасия вместе с московским другом Сергеем пришли к Радыванюку-старшему. Едва успев открыть дверь, пожилой мужчина получил несколько ударов кулаками. Потом его начали пытать. Отец был не в курсе, где Роман.
Из письма Радыванюка:
«Я проснулся у друга… Хотел поехать на дачу к знакомому… Я зашёл домой взять зарядку и обнаружил тело моего отца. Связанный скотчем, поваленный со стулом, в позе эмбриона, в луже крови, на голову надета простыня, два ножа воткнуты в спину».
Описание соответствует материалам уголовного дела в отношении Анастасии Смирновой. Её объявят в федеральный розыск, но до ареста она успеет с Викой и Сергеем почти неделю пробыть в Москве, потом отвезти Вику к матери в Кострому, а затем ещё несколько дней провести у родственников Сергея в соседнем регионе.
С тех пор она не видела дочь на воле. Вернувшись в Серпухов, Анастасия созналась в убийстве и была арестована. К тому времени полицейские уже допросят Радыванюка. Они сначала подозревали, что Радыванюка-старшего убил Роман, чтобы единолично завладеть квартирой.
Цитата из приговора Серпуховского городского суда Московской области от 21 июня 2017 года (судья — А.В. Шичков):
«Сотрудники полиции… проверяли его на причастность к совершению убийства его отца и пытали электрическим током, заставляя его признаться в убийстве».
Радыванюк подавал жалобу на действия полицейских. Следователь СК Сергей Кадын провёл проверку — спустя девять месяцев. Результат: «Устройства для пыток и других запрещённых предметов в кабинете 220 МУ МВД «Серпуховское» не обнаружено», «Признаки состава преступления отсутствуют».
Судья поверил показаниям следователя и оперативникам угрозыска.
«Дети так не говорят»
20 октября, то есть спустя уже три недели после убийства отца Радыванюка, Смирнова пишет заявление на Романа — о том, что тот изнасиловал её малолетнюю дочь. Спустя ещё неделю в Кострому едут следователи, чтобы допросить девочку и отправить её на судмедэкспертизу.
Из протокола суда:
«Защитник: «Почему вы сразу не приняли мер для медицинского освидетельствования девочки?»
Свидетель Макеев А.Н. (на тот момент следователь серпуховского отдела Следственного комитета. — RT): «Это было связано с финансовыми трудностями СК, нужно было оформлять командировку».
Вот как вспоминает день приезда следователей Ольга Спиридонова, бабушка Вики:
«Нас забрали в девять часов утра, потом нас провели по медицинским экспертизам, и только в восемь часов вечера мы оттуда уехали… Ребёнку нездоровилось, температура 37 стабильно держалась, я дала ей таблетку, и мы поехали. О том, что Вика плохо себя чувствует, я говорила не только следователю, но и оперативным сотрудникам полиции, которые нас забирали».
Несмотря на плохое самочувствие, Вику осмотрели и допросили.
Заключение Костромского бюро судебно-медицинской экспертизы: никаких повреждений не обнаружено. Царёва же при допросах и во время судебного заседания постоянно повторяла: «Там даже не было плевы».
Допрашивал Вику следователь Андрей Макеев в присутствии бабушки и психолога. По словам Спиридоновой, допрос происходил во второй половине дня, хотя указанное в протоколе время — 11:00.
Показания Вики занимают всего один абзац, оформлены они в форме сплошного повествования, а не интервью. Видеосъёмка не велась. От неё якобы отказалась законный представитель девочки — так указано в протоколе. Но в суде Спиридонова отрицала, что отказывалась от съёмки.
Цитата из протокола допроса четырёхлетней Вики:
«По существу дела могу сказать следующее: я живу с бабушкой… В садик я не хожу. Я жила в Серпухове с мамой, с дядей Ромой и какой-то тётей, которую я не помню, как зовут… Я не помню, как выглядит тётя… Когда я оставалась с дядей Ромой, он мне всегда помогал. Когда я была с Ромой, он меня раздевал и ковырялся руками в писе, но не было больно».
«Слово «ковырялся» — взрослое. Дети так не говорят», — заметит потом в суде клинический психолог Татьяна Хрущёва (суд пригласит её в качестве эксперта участвовать в процессе).
Полиграф
«Тётю Нину» Царёву следователь Макеев отправит проходить полиграф в отдел полиции «Серпуховской». Но исследование будет прекращено, едва успев начаться. Как выразится потом капитан А.Н. Лисицына, «по причине недостоверного отражения степени значимости предъявляемых стимулов». Лисицына сослалась на позднее время тестирования — около 21:00 (при этом опрашивать ребёнка с температурой 37 градусов это обстоятельство никак не помешало). Царёва заявила, что у неё гипертония. Никаких справок об этом в уголовном деле нет.
Андрей Макеев больше в СК не работает, у него своя юридическая фирма в Воронеже. Вот что Макеев письменно ответил на просьбу RT о комментарии (орфография и пунктуация сохранены):
«Честно я не помню уже обстоятельств допроса и вообще хода расследования данного дела, поскольку прошло много времени. Более того я проводил лишь часть следственных действий по данному делу и заканчивал его не я. У меня не было сомнений относительно совершения Романом преступления, поскольку он сам мне лично, без оказания какого-либо давления, подтвердил что совершил преступление. У меня нет, не было и быть не могло какой-либо заинтересованности по данному делу, я лишь делал свою работу. У меня не было какой-либо цели, чтобы кто-либо понёс незаслуженное, незаконное наказание. Так что я готов к диалогу, если это принесёт кому-то какую-либо пользу».
На дальнейшие вопросы RT Макеев не ответил.
«Не хотел больше переживать пытки»
Радыванюк на первом допросе действительно написал явку с повинной. В деле есть видео, в котором он описывает, как лежал с девочкой, как трогал её.
Роман утверждает, что написал явку под давлением. В кабинет следователя заходили уже знакомые Роману опера, которые ранее допрашивали его по делу об убийстве отца. Они настоятельно рекомендовали сознаться. Об этом Радыванюк рассказывал на суде: «Я испугался, не хотел больше переживать пытки». Но все оперативники, допрошенные в качестве свидетелей, сказали, что ни пыток, ни давления не было, Радыванюк признавал вину и даже раскаивался.
«По предоставленному мне видео длительностью одна минута и 54 секунды было невозможно определить, оказывалось ли воздействие на Романа, говорил он правду или фантазировал. На видео есть только он, непонятно, кто ещё находится в кабинете, кто задаёт вопросы. Запись была совершенно не информативна. Но из неё понятно, что человек находится в стрессе. На суде он был намного более спокойным и уверенным», — вспомнила в разговоре с RT клинический психолог Татьяна Хрущёва. По сути, она почти слово в слово повторила то, что говорила в суде.
После явки с повинной Романа арестовали. Адвокат по назначению Владимир Горяев (самый первый защитник, которого предоставили Радыванюку бесплатно) рекомендовал давать признательные показания, утверждает Радыванюк. Якобы это помогло бы получить минимальный срок — восемь лет вместо 15. Хотя по такой статье — п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера в отношении малолетней) — предусмотрено минимум 12 лет. Радыванюк поверил юристу.
Вскоре о том, что внука собираются судить за педофилию, узнала бабушка Романа. Она в то время жила в Москве (умерла в 2017-м, так больше и не увидев внука на свободе). Делом Радыванюка занялась адвокат Виктория Зотова.
«За всю свою практику я ни разу не была настолько уверена в том, что мой подзащитный невиновен», — признаётся сейчас Зотова.
«Не может давать показания»
Радыванюк, находясь в СИЗО, ходатайствует о прохождении полиграфа. Но следователь не спешит. Почему — вопрос без ответа. Мы пытались поговорить об этом со следователем Сергеем Кадыном, он по-прежнему работает в Серпухове. Но Кадын от общения с RT отказался.
Спустя три месяца с момента ареста в деле Радыванюка появляются обстоятельства, которые сильно озадачивают следствие.
Буквально через неделю Смирнова звонит из СИЗО поздравить Вику с днём рождения. Девочка признаётся, что дядя Рома её на самом деле не трогал. Она так сказала, потому что её об этом попросила тётя Нина.
Смирнова находится в том же СИЗО, что и Радыванюк. Настя передаёт Роману письмо:
«Звонила ляльке с д. р. поздравить. Она сказала мне, что ты не трогал её… Прости, что я не верила тебе! Родной, прости!»
Смирнова направляет ходатайство, в котором пишет, что оговорила Романа, а к уголовной ответственности нужно привлекать Царёву — за лжесвидетельство.
Через полтора месяца девочку допрашивают повторно. На этот раз всё происходит строго в рамках УПК, допрос снимают на видео.
Из протокола допроса Вики:
«Вопрос: Вы с дядей Ромой в одной кровати лежали?
Ответ: Да.
Вопрос: А вы голые лежали или одетые?
Ответ: Одетые.
Вопрос: А дядя Рома тебя раздевал?
Ответ: Ну только тогда, когда я в ванную заходила.
…
Вопрос: А потом дядя Рома тебя вытирал?
Ответ: Да.
Вопрос: А дядя Рома тебе плохо делал?
Ответ: Нет.
Вопрос: А дядя Рома тебе трогал писю руками?
Ответ: Нет.
…
Вопрос: Ты же маме рассказывала о том, что дядя Рома тебя трогал?
Ответ: Да.
Вопрос: А зачем ты маме это рассказывала?
Ответ: Тётя Нина заставила.
Вопрос: А как она тебя заставила, что она тебе сказала?
Ответ: Просто сказать маме, что трогал».
На вопрос: «Тебе нравилась тётя Нина?» — девочка отвечает «Да», но делает движение плечами. «Это может свидетельствовать об увеличении напряжения и некоем дискомфорте», — оценивает клинический психолог Татьяна Хрущёва.
«Признаки заученности и подготовленности речи, которые свидетельствуют о несамостоятельности речевого сообщения и неестественности её речевого поведения, фантазирования отсутствуют», — говорится в заключении, которое Хрущёва готовила по запросу суда.
При этом эксперт подчёркивает:
Девочку отправляют на комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в Тулу. Вот цитаты из заключения медиков: «склонности к повышенному фантазированию не выявлено»; «прослеживается некоторая внушаемость и зависимость от мнения значимых взрослых»; «при целенаправленном расспросе отрицает, что дядя Рома дотрагивался до её половых органов, заявляет, что сказать об этом её заставила тётя Нина»; «говорит об этом спокойно, без изменения настроения, эмоциональных реакций». Девочка психически здорова, но «не может понимать характер и значение совершённого против неё». «Не может давать показания», — заключают специалисты.
То есть слова четырёхлетней Вики в принципе не могут быть серьёзным доказательством в таком деле.
«Не могут быть доказательствами»
Романа Радыванюка в конце мая (только спустя пять месяцев после ходатайства и два месяца после повторного допроса девочки) везут в Экспертно-криминалистический центр ГУ МВД по Московской области в город Чехов проходить полиграф. Вывод эксперта: «Насильственных действий сексуального характера в отношении малолетней не совершал».
Ровно через два месяца Роман проходит ещё один полиграф — уже в Главном управлении криминалистики СК РФ в Москве. Вывод эксперта: «Психофизиологических реакций, свидетельствующих о том, что Р.О. Радыванюк совершал действия сексуального характера против ребёнка, не выявлено».
Но суд отказывается принять во внимание результаты двух экспертиз. «Они носят вероятностный характер, ввиду чего не могут быть доказательствами по делу», — сказано в приговоре.
«Есть ряд вопросов к проверке, которую проводили в отношении Нины Царёвой, — говорит Павел Корочкин, гендиректор Центра интеллектуальных психофизиологических технологий «ЭКСПЕРТ», сопредседатель Международной комиссии по профессиональной этике полиграфологов. — Как правило, проверки на полиграфе после 16:00 не проводятся — организм усталый. В случае Царёвой указано время 21:00. Далее: Царёва сослалась на то, что у неё гипертония. Это довольно распространённое заболевание и не является абсолютным противопоказанием к проведению исследования с применением полиграфа. Если бы у неё ранее были инфаркты или инсульты, я бы однозначно сказал, что проводить нельзя. В начале процедуры проводятся исследовательские тесты, по результатам которых определяется, можно или нет проводить проверку на полиграфе. Что реально проводилось, непонятно. Доводы эксперта о том, почему нельзя было проводить проверку, неубедительные, нет никаких подробностей. Я бы рекомендовал заказать проведение экспертизы проведённых исследований. Случаев, когда суды принимали во внимание данные полиграфов в делах о преступлениях против несовершеннолетних, в моей практике не было. По другим составам — обычно по усмотрению суда».
По данным Национальной коллегии полиграфологов, результаты исследований на полиграфе ежегодно используются в среднем в 200 уголовных процессах — это всего лишь 0,02% от общего числа уголовных дел, дошедших до суда в 2018 году (было рассмотрено 900 тыс. таких дел, данные Верховного суда РФ).
«Система не будет работать против себя»
«Я не знаю, как всё было на самом деле. Но, к сожалению, грубейшие нарушения, которые были на этапе следствия, не позволили докопаться до истины, — высказывает своё мнение адвокат Дмитрий Киселёв. — Допрос потерпевшей девочки был очень поверхностный, с нарушениями норм закона, его проводили в рамках вообще другого дела — об убийстве отца Радыванюка. Следователь повторно допросить девочку удосужился только через полгода. Получив первые признательные показания Радыванюка, следователь решил, что дальше дело покатится в суд, как шар в лузу».
«Сотрудникам предварительного следствия нужно было иметь гражданское мужество. Отпустили бы Романа из-под стражи — он бы и не стал жаловаться на действия оперов. Здесь же замкнутая цепь. Человек просидел под стражей. Если его отпускать и признавать невиновным — следователь получит взыскание, в лучшем случае отделается выговором. Если бы следователь возбудил дело в отношении оперов за применение пыток, он бы развалил собственное дело, подписал себе дисциплинарное наказание, а опера бы пошли под стражу по ч. 3 ст. 286 УК РФ — за превышение должностных полномочий с применением насилия. Все прекрасно понимают, что система не будет работать против себя, ей выгоднее перемолотить человека», — отметил Киселёв.
«Наша судебно-следственная машина такова, что проще закрыть человека и осудить его по первоначально собранным доказательствам. И никого не волнует, что собраны они не вполне законным способом, — говорит адвокат Виктория Зотова, — что есть ещё вновь открывшиеся обстоятельства, которым нужно дать надлежащую оценку, сопоставить с другими доказательствами по делу, проверить их и положить в приговор. А как же принципы уголовного судопроизводства: «обвиняемый и подозреваемый не обязаны доказывать свою невиновность», «все сомнения толкуются в пользу обвиняемого»? К сожалению, эти принципы только в Уголовно-процессуальном кодексе, а не в приговоре».
«Судя по материалам, которые вы цитируете, здесь не должно быть даже намёка на серьёзное уголовное дело, — считает Анна Левченко, руководитель Мониторингового центра по выявлению опасного и запрещённого законодательством контента. — Дети в таком возрасте — четыре года — и особенно в таких семьях легко становятся инструментом манипуляций. Девочка хотела быть удобной, нравиться взрослым, поэтому каждый раз говорила то, что от неё хотели слышать. Очень большой вопрос, почему суд не принял во внимание результаты двух полиграфов. Исследования проводились серьёзными экспертами — в МВД и Следственном комитете. Это всё-таки должно о чём-то говорить. Какой интерес мог быть у Анастасии Смирновой, матери девочки, отказаться от первоначальных показаний против Радыванюка — непонятно. А вот интерес Нины Царёвой очевиден — она не хотела жить с Радыванюком в одной квартире, он был ей неприятен. Она этого не скрывала даже на суде».
***
21 июня 2017 года Серпуховской городской суд приговорил Романа Радыванюка к 12 годам колонии строгого режима и ограничением свободы на один год: после выхода из колонии не выезжать за пределы Серпуховского района, дважды в месяц отмечаться у участкового.
22 августа 2017 года коллегия судей Мособлсуда рассмотрела апелляционную жалобу и изменила приговор — отменила ограничение свободы в один год и оставила в силе наказание в виде 12 лет колонии строгого режима.
Роман жаловался в Следственный комитет и Генпрокуратуру. Оттуда обращения вернулись в Серпухов. Местные следователи и прокуроры нарушений в своей работе не нашли.
Постановление областного суда Роману прислали лишь полтора года спустя — только после письма уполномоченному по правам человека в РФ.
***
Царёва — «тётя Нина» — ещё несколько месяцев после ареста Анастасии прожила в её квартире. Уезжая, она исписала проклятиями стены и фотографии Смирновой. Сын Царёвой, с которым когда-то встречалась Настя, уже отбыл срок. Из Серпухова мать с сыном уехали. Вероятно, вернулись во Владимирскую область. Прописана Царёва в общежитии одного из маленьких посёлков, но фактически там не живёт. Оба мобильных номера, которыми пользовалась в Серпухове Нина Царёва, заблокированы.
Вике уже восемь лет. Она живёт с бабушкой Олей и старшим братом.
Ольгу Спиридонову мы застали на почте — она отправляла посылку в тюрьму дочери.
«Работаю без выходных, — рассказала RT Спиридонова. — Ребёнок растёт, учится, у Вики всё хорошо. Ребёнок вообще ничего не помнит. И я очень хочу всё это забыть, а вы опять напомнили. Понимаете, я всю жизнь бьюсь за своих детей. И за Рому билась два года. Да, он не виноват. Но справедливости не бывает».
***
Роман Радыванюк готовится подавать кассационную жалобу в Верховный суд. В этом ему безвозмездно согласилась помочь его бывший адвокат Виктория Зотова.
