В беседе со следователями доцент рассказал, как убил и расчленил свою аспирантку.
В ночь на 8 ноября 2019 года бывший доцент истфака СПбГУ Олег Соколов застрелил свою аспирантку и возлюбленную Анастасию Ещенко. Мужчину задержали после того, как он попытался утопить в реке Мойке останки девушки. Процесс над доцентом продолжается до сих пор — 15 июня он отказался от услуг своего адвоката Александра Почуева, который вел дело с самого начала. «База» впервые публикует допрос Соколова, на котором историк в подробностях рассказал о произошедшем и изложил свою версию.
Понятно ли вам предъявленное вам обвинение? Признаете ли вы себя виновным по предъявленному вам обвинению и раскаиваетесь ли в содеянном?
Предъявленное мне обвинение мне понятно. Вину по предъявленному мне обвинению я признаю. В содеянном раскаиваюсь.
Расскажите о себе. Как вы выросли, где и как воспитывались, какая была ваша успеваемость в школе, каков круг общения?
Родился 9 июля 1956 года в Ленинграде в семье офицера. Семья полная — мать, отец, бабушка. В каком детском саду был, не помню. С 7 лет пошел в школу № 337. Это обычная средняя школа. Школы менял, потому что переезжали, и последняя школа была № 121 — одна из лучших физико-математических школ в городе. С детства безумно любил историю, но дело в том, что родители, поскольку мой отец не просто офицер, а ученый-физик, с детства оказывали на меня давление, чтобы я занимался серьезными вещами, а не историей.
В общем, на меня оказывалось большое давление, и под этим давлением я поступил в физико-математическую школу. И это, пожалуй, оказалось очень сильной проблемой, потому что в этой школе не только родители на меня давили и говорили, что нужно быть физиком, математиком, а то же самое говорили преподаватели и все учащиеся. И поэтому я начал думать поступить на физико-механический факультет. Почему-то физико-механический факультет считал самым престижным.
В 1973 году поступил на физико-механический факультет ЛПИ [Ленинградский политехнический институт имени М. И. Калинина] на кафедру физики твердого тела. Учился я хорошо, я привык учиться хорошо. Но начиная со второго или третьего курса я понял, что это невозможно, потому что, чтобы что-то сделать в этой области, надо это любить, этим заниматься, даже когда прекращаешь заниматься, об этом думать. А я, когда начинаю что-то делать, понимаю, что я думаю о рыцарях, мушкетерах, о наполеоновских войсках и так далее. Я понял, что нужно будет уходить от этого. Ну а как уйти на третьем курсе? Если я пойду на два года солдатом, потеряю год до, год после.
Я решил тогда, что я закончу физико-механический факультет, и в случае, если меня возьмут в армию, меня возьмут уже офицером, потому что там была военная кафедра. И поэтому я продолжил обучение до конца. Но так получилось, что с нашего выпуска в армию пошли 4 человека, а я в этот список не попал, то есть у меня появилась возможность продолжать обучение. В этот момент я познакомился с одним человеком, который создал клуб, связанный с историей. А я в это время уже занимался исторической реконструкцией, и я являюсь основателем реконструкторского движения в России.
Были ли у вас конфликты в семье?
Нет. Семья была великолепная, прекрасная. Родители физическую силу не применяли ни по отношению ко мне, ни по отношению друг к другу. Мой папа был офицер, и на службе, когда он шел, все вставали по стойке смирно, но дома этот сильный офицер превращался в очень тихого и доброго человека.
Имеете ли вы вредные привычки? Употребляли ли вы наркотики?
Нет, вредных привычек у меня нет. Я всю жизнь посвятил истории Франции, и поэтому несколько бокалов вина для меня — это считается нормальным. Алкоголем не злоупотреблял, употреблял в меру. Когда у меня случился инфаркт в 2008 году, я на некоторое время вообще перестал употреблять. Я курил до инфаркта, но после него перестал. Курил только за компанию с какими-то очень важными людьми, но тяги к сигаретам нет.
Были ли у вас травмы головы? Если да, то когда и какие, где проходили лечение?
Была. В 1980 году или в начале 1981 года я работал в одном клубе, и мы строили исторические корабли. Я работал топором и, замахнувшись, ударил себя по голове. Я попал в больницу на Крестовском острове, я не знаю, как она называется. Лежал где-то неделю, не очень понял.
Сколько раз у вас за время вашей преподавательской работы были близкие отношения (романы) с девушками, в том числе со студентками?
Со студентками во время моей работы в СПбГу у меня романов не было. Роман с Ещенко А. О. первый и единственный. Были романы с девушками, но я тогда не преподавал в СПбГУ.
Какое огнестрельное оружие и в каком именно месте хранилось у вас дома? Имелись ли у вас боеприпасы к этому оружию, сколько? Как и где они хранились?
У меня есть разрешенное помповое ружье Моссбер, пистолет травматический, на которые у меня есть разрешение. Также у меня был обрез мелкокалиберной винтовки, который был найден мной в старом хламе, когда я въехал в квартиру на Мойке в Санкт-Петербурге. Разрешенное оружие хранилось у меня в железном сейфе, как положено. Обрез винтовки лежал в шкафу, в маленькой комнате, внизу шкафа.
Производили ли вы ранее выстрелы из данной мелкокалиберной винтовки?
Да, несколько раз стрелял по банкам. Попробовать, что это такое.
Где вы брали боеприпасы к данному обрезу?
Я их нашел вместе с обрезом.
Вам известно название обреза винтовки?
Нет.
Каким образом происходит заряжание данного обреза и сколько патронов входит в магазин?
У него есть обойма на несколько патронов, не помню, на сколько, и передергивается затвор.
Какие действия нужны для совершения выстрела из вашего обреза мелкокалиберной винтовки?
Передернуть затвор и нажать на спусковой крючок.
Какие действия нужны для совершения второго и последующего выстрелов из вашей мелкокалиберной винтовки?
Для этого нужно передернуть затвор. Без этого нового передергивания затвора выстрел не произойдет.
При каких обстоятельствах, когда и где вы познакомились с Ещенко А. О.? Как складывались ваши отношения?
Осенью 2014 года я стал читать лекции для потока третьего курса и заметил ее среди студентов. Она была очень красивая. Она смотрела на меня, вообще не отрываясь. Она мне очень понравилась, и после каждой лекции я понимал, что между нами возникло что-то. Однажды после лекции я с ней заговорил, мы договорились встретиться. Мы встретились на Исаакиевской площади, и я пригласил ее к себе в гости. У меня в тот момент жены и детей не было. Она смутилась, но согласилась.
Мы с ней провели романтический вечер, говорили об интересных вещах, я ее тогда и пальцем не тронул, никаких приставаний. Она, очевидно, ожидала, что будут какие-то приставания, но вообще никаких приставаний не было. Я был удивлен, насколько она умный человек, не просто какая-то студентка. Она понимала некоторые исторические процессы как профессор истории, поэтому ей было со мной очень интересно, а мне было с ней интересно.
Потом мы начали встречаться. Несколько раз встречались. Потом мы стали с ней близки. Так завязалась самая настоящая большая любовь, как мне кажется, и у нее, и у меня. Я был женат, и со временем Анастасия стала говорить, что для продолжения наших отношений я должен развестись. Я неоднократно говорил ей, сможет ли она жить со мной из-за большой разницы в возрасте, на что она говорила, что будет со мной до конца моих дней.
Я говорил ей про детей, у меня двое маленьких детей от предыдущего брака. Она сказала, что постарается, когда я буду с ними встречаться, принимать их как своих, обещала любить и тепло общаться с моими детьми и хотела, чтобы у нас были дети. В конечном итоге моя жена Журавлева Анна Анатольевна (фамилия изменена) узнала о моем романе с Ещенко и ушла из дома. Но я все равно не решался разводиться, так как опасался, что Анастасия изменит свое отношение ко мне. Но она настаивала на наших отношениях и говорила, что возраст не помеха, будет любить меня до гроба и [что] обязательно обвенчаемся и поклянемся в вечной верности.
В конечном итоге моя жена сама подала на развод, и развод был оформлен осенью 2018 года. Настя стала жить у меня с конца 2017 или начала 2018 года. Вместе с Настей я проживал примерно с ноября 2017 года до ноября 2019 года.
Были ли между вами конфликты? Если да, то как часто и из-за чего?
Вначале было все абсолютно радужно и великолепно. Пока мы не жили вместе, конфликтов не было, были мелкие малозначительные ссоры. Когда мы стали жить вместе и решили пожениться, летом 2019 года мы подали заявление во Дворец бракосочетания № 1, и свадьба была назначена на 3 октября. Но у нас случились непредвиденные расходы: во-первых, мы поехали на море, во Францию, потратили кучу денег, а потом 15 августа 2019 года я со своими друзьями торжественно устраивал праздник 250-летия со дня рождения Наполеона. Мы с друзьями сняли дворец на Большой Морской улице, и в результате мы остались на нолях.
Настя хотела красивую свадьбу, денег у нас стало не хватать на свадьбу. Мы решили подать заявление 12 ноября, потому что можно было подать заявление на весну, но новое заявление мы подать не смогли. С тех пор как мы начали жить вместе, начались конфликты. Она поводов для ревности мне не давала, вела себя безупречно. Повод для конфликтов был только один — мои дети. Я с ними встречался, вначале она нормально относилась к этим встречам, не очень хорошо, но нормально. Потом я сказал ей, что хочу, чтобы дети приходили ко мне домой. Она один раз согласилась на это. Она встретила их с каменным лицом, и дети были испуганы, ведь она смотрела как-то враждебно. Мне удалось смягчить это, как-то разыграть. В итоге день прошел в общем-то неплохо.
Но потом она сказала, чтобы я не приводил детей в дом в ее присутствии, чтобы встречи были в ее отсутствие. Постепенно встречи с детьми вне ее присутствия стали вызывать у нее раздражение. Особенно это стало чувствоваться, когда моя бывшая жена повторно вышла замуж и я больше не мог встречаться с детьми в ее квартире. Одно слово «дети» вызывало у Насти приступы ярости, потом она стала устраивать дикие, чудовищные скандалы с криками и воплями, истерикой. Я ей объяснял, что если она не может принять моих детей, я не могу их выкинуть, и предлагал ее расстаться. Она отвечала неопределенно и непонятные вещи. Она прямо не отвечала.
Как только тема детей угасла, она снова становилась добрым, хорошим человеком, моим самым ближайшим другом и помощником, мы вместе занимались научной деятельностью, мы вместе написали несколько научных статей. Она вместе со мной как автор отмечена даже во Франции.
С кем наиболее близко она общалась?
Она практически ни с кем не общалась. У нее были знакомые в университете. За пределами университета она практически ни с кем не встречалась, иногда с подругами ходила в кафе. Все остальные друзья — это были мои друзья. Одну ее подругу, Шувалову Настю, я видел. Она сокурсница Ещенко. Других ее подруг я не знаю.
Дружила ли она со своими ровесниками, сокурсниками, с кем именно? Какой характер носила их дружба? Как часто они встречались и проводили вместе время? Присутствовали ли вы на этих встречах и как относились к такому ее общению с ровесниками?
Ещенко А. О. общалась с ребятами в университете, с сокурсниками. Она их называла, но я не запоминал. Она с ними училась и, соответственно, общалась.
Применяли ли вы когда-либо насилие в отношении Ещенко А. О.? Если да, то при каких обстоятельствах и из-за чего?
Никогда. Последние полгода, когда у нее были истерики по поводу семьи, были случаи, она бросалась на меня с кулаками. Иногда я терпел ее удары, а иногда отталкивал. Ни разу не ударил. Я говорил ей, зачем она так поступает и что она может спровоцировать ситуацию, что я ее ударю, потому что не смогу это терпеть, и тогда нашим отношениям будет конец. Она сама говорила, что если я ее ударю, мы расстанемся.
Расскажите, как долго вы были в браке с Журавлевой А. А.? Сколько у вас детей?
Мы поженились в 2005 году и развелись в 2018-м, 13 лет. Мы познакомились в 1998 году, когда я читал лекции в институте культуры, она была студенткой, но не моей студенткой. Позднее она стала заниматься историческими реконструкциями вместе со мной. У меня четыре ребенка, из них двое несовершеннолетних. Два несовершеннолетних ребенка от Журавлевой, двое других уже взрослые. Старшая дочка от первого брака живет в Америке, она большая бизнесвумен.
Как прошел ваш день 7 ноября 2019 года?
6 ноября вечером я проводил Настю на Ладожском вокзале, она уезжала в Москву для работы в архиве и должна была вернуться в четверг, 7 ноября, на «Сапсане» в 21:35. Утром 7 ноября я находился дома, потом ездил в визовый центр возле метро «Чкаловская», чтобы получить визу в Чехию. После этого я позвонил Журавлевой А. А., которая разрешила мне забрать детей после школы. Примерно к 18 часам я приехал к ним домой. У меня автомобиля нет, поэтому я приехал туда либо на общественном транспорте, либо на такси, не помню.
Я взял старшую дочку Одри (имя изменено), которой 12 лет, и мы пошли встречать около 19 часов младшую дочку Амели (имя изменено) из школы, где она учится и занимается танцами. После этого мы с детьми пошли прогуляться и зашли в кафе «Две палочки» на углу Невского и Литейного проспектов, где поужинали. После этого я их отвел домой и пошел встречать Ещенко А. О. с Московского вокзала.
Перед встречей с детьми я в магазине кулинарии около визового центра купил для Ещенко А. О. вкусных салатов, булочек, которые она любила, шампанского, и отвез все это домой, а после этого поехал к детям, наверное, на такси. Она была удивлена, что я ее встречаю, она была очень приятно удивлена. У нее было нормальное спокойное настроение. Так как было еще не поздно (она приехала на «Сапсане» в 21:35), мы на общественном транспорте добрались до дома. Она была приятно удивлена, что ничего не надо готовить, дома был шикарный ужин, шампанское.
Довольно быстро мы сели за стол и зажгли свечи, открыли шампанское и начали отмечать пятилетие нашей встречи. Была теплая, прекрасная атмосфера. Мы с ней обсуждали разных историков, и она сказала, что я лучший историк России. Я ее похвалил, что она в Москве нашла интересные результаты в архиве. У нас было все прекрасно. Было настолько все прекрасно, мы говорили, что поженимся, говорили, чтоб 5 лет превратилось в 50 лет. И я потерял бдительность и сказал страшное слово «дети», а именно спросил у нее, когда мне лучше с ними встретиться — в субботу или в воскресенье.
И как только это было произнесено, она превратилась в совершенно чудовищное создание, она стала говорить бешеные проклятия, чудовищные выражения. Изящная тонкая девушка с переходом на мат-перемат, и все постоянно повторяла: «Выродки, ублюдки! Ненавижу этих выродков! Пусть сдохнут, и твоя Журавлева сраная». Хотя она мне уже не жена. Так продолжалось какое-то время, она металась, оскорбляла, бросалась на меня с кулаками.
С этого момента у меня лишь какие-то слайды. Я не помню точно, что происходило, но я точно помню, что она металась, что она на меня бросалась с кулаками. Может быть, я ее отталкивал, но это вот вообще толком не знаю. Помню только, что после каких-то криков и воплей она сказала: «Я ухожу». У нас несколько раз были такие сцены, когда она говорила это, но я всегда вставал поперек двери и говорил: «Хорошо, уходи завтра. Сейчас ты отдохнешь, выспишься. Хочешь — уходи, завтра утром уходи. Я все сделаю как надо, перевезу вещи».
В какой комнате вы проводили вечер и где она располагается?
В гостиной, сразу справа от входа. Там журнальный столик, за журнальным столиком.
Как дальше развивались события?
Несколько раз (7–8, может, 10) было, когда слово «дети» вызывало такое бешенство, и обычно она вечером кидалась к выходу, а я вставал и говорил: «Нет, не уйдешь, бей, делай что угодно, но ты сейчас не уйдешь. Я не могу тебя ночью на улицу отпустить, не могу, ночью что угодно может произойти, тем более в таком состоянии, молодая девочка».
Сколько и какого алкоголя она выпила? И сколько вы?
Она выпила полбутылки шампанского. Я выпил столько же. В течение дня я другой алкоголь не употреблял. Для меня полбутылки шампанского вообще не доза, а для нее оказалось очень много. Она на этот раз настолько кричала дико, настолько истерично, это было превращение прекрасного ангела в дикую ведьму, и я не стал удерживать. Она сказала: «Я ухожу, я ухожу». А я просто отошел в сторону и сказал: «Ну, уходи». Она выскочила из квартиры.
Наносили ли вы какие-то удары ей перед этим?
Я уверен, что я ни разу ее не бил, никогда. Я еще раз говорю, поскольку у меня в памяти сохранились какие-то слайды, может быть, она бросалась на меня с кулаками, я почти уверен, что она бросалась на меня, я мог ее толкнуть, она могла удариться о стенку, я не знаю, это может быть, я этого абсолютно не помню. Рай превратился в ад. Она убежала, и я подумал, что ладно, раз она такая, тогда, очевидно, нам не надо жить вместе, пускай уходит тогда. Я, чтобы успокоиться, сел за компьютер, начал что-то смотреть на компьютере, что-то делать на компьютере.
Во сколько примерно это произошло?
Я уже ничего не могу сказать. Не знаю.
Во сколько вы приехали домой с вокзала?
Вот это нетрудно посчитать. В 21:35 она вышла, чтобы дойти до остановки, это 15 минут, это получается 21:50. Дальше подождать там автобуса или троллейбуса, еще 15–20 минут доехать, и дальше выйти, пройти пешком. Наверное, где-то [в] 22:30. Может быть, в 22:20.
Потом вечер продолжался, а потом вот это вот беснование. Может быть, это было коротко, может быть, долго, я вот этого вот не помню точно. Я точно помню, что она выскочила, я не стал сдерживать, сел за компьютер, начал что-то смотреть, руки тряслись, меня всего колотило. Минут через 30–40 после ее ухода, здесь я точно представляю, раздался бешеный звонок в дверь.
Вы ей не звонили в тот промежуток времени, когда она убежала из дома и до ее возвращения?
Нет. Я открываю дверь, она врывается, как мегера. Я отошел в гостиную, чтобы как можно меньше ее задевать. Она как мегера забежала в спальню, с кем-то говорила по сотовому телефону, не очень хорошо расслышал, что она говорила по телефону. Я зашел в гостиную как в какое-то убежище. И вдруг она врывается в гостиную, начинаются дикие истерические вопли, то есть она на меня бросается, потом снова выскакивает, потом снова вскакивает. Я сидел, пытался что-то делать, книжку читать. И в конечном итоге она ворвалась с ножом, а в руках у нее был розовый шарф, который я подарил ей во Франции, она с криком «Пусть твои б**дские дети сдохнут» хотела шарф разрезать, но на весу шарф не разрежешь.
Какой нож был у нее в руке?
Кухонный нож. У нас несколько этих ножей, это был один из них, зеленоватые такие (Соколов демонстиррует руками размер ножа около 35–40 сантиметров). Их два, не могу сказать который, не могу точно сказать. Я точно помню, что это кухонный нож, немалого размера. Она пыталась им шарф порезать и кричала: «Вот твой подарок. Убирайся, проваливай. Сдохни». И опять кричала про детей: «Выб**дки поганые, твои сраные...» Меня всего затрясло, я уже не знал, что делать, я начал просто сходить с ума.
Я бросился в маленькую комнату, я уже не знаю почему... Я знаю, что у меня там лежит обрез, я схватил этот обрез. Таким образом, я выбежал из гостиной в маленькую комнату, она располагается ближе к кухне. Ещенко А. О. в это время металась в спальне. Я схватил этот обрез, я не знаю зачем, может, хотел испугать, может быть, я думал, что я выстрелю, и грохот выстрела... (Соколов не закончил фразу).
Этот обрез хранился у вас в разряженном состоянии или заряженном?
В заряженном. Судя по всему, он был заряжен.
Когда вы поняли, что обрез заряжен?
Не могу сказать, я не знаю. Я схватил этот обрез, я полагал, что он заряжен, наверно, раз схватил.
Что происходило дальше?
Я вошел в спальню, она на меня бросилась с таким диким воплем, замахнувшись ножом, что я машинально сделал жест в сторону ее головы (Соколов показывает, какой жест он сделал) и нажал на спусковой крючок.
Выше вы говорили, что для производства выстрела нужно передернуть затвор.
Значит, я его передернул.
Что происходит для передергивания затвора?
Патрон высылается в патронник.
Каким образом вы произвели первый выстрел?
Я вытянул руку с обрезом, он оказался почти в упор, конец обреза был совсем рядом к ее голове. (Соколов демонстрирует это жестами.) Дальше я уже почти ничего не помню. Она упала на кровать.
Вы можете показать, как она на вас бросалась? В какой руке у нее был нож?
Я не могу показать, как она на меня бросалась. По-моему, нож был в правой руке. (Соколов затрудняется пояснить, каким хватом Ещенко А. О. держала нож.) Я очень плохо представляю происходящее. Я помню, что я выстрелил, она упала, я выпустил остальные патроны, которые там были.
Каким образом вы совершили последующие выстрелы?
В обрезе было 3 или 4 патрона. Первый мой выстрел попал ей в голову, после этого она упала на кровать, по-моему, на левый бок. Тут я почти ничего не помню. Я помню, что выстрелил все, что было. Ясно, что я передергивал затвор, иначе бы он не выстрелил.
С какого расстояния вы стреляли?
Вы знаете, это я не… (Соколов не закончил фразу.) Я уже опомнился не знаю, через какое время. Я помню следующий момент — я иду уже по набережной Мойки. Что со мной было в течение какого-то времени, я вообще не отдаю себе отчет, помню себя на набережной Мойки. Каких-то деталей я вообще не… Стрелял сначала в голову, потом в упавшую.
Куда вы стреляли, когда она упала?
В голову.
Где вы в это время находились относительно нее?
Стоял выше над ней.
С какого расстояния вы стреляли?
Понятия не имею.
Что происходило дальше?
Я опомнился, только когда я выскочил… Я помню полный провал. Я помню себя: я уже иду по набережной Мойки, чтобы охладиться, чтобы прийти в себя. Я бежал по набережной Мойки ближе к Невскому проспекту. Дальше я вернулся, не помню во сколько. Какое-то время я вообще не понимал, что я делаю, ходил по квартире, метался, не знаю… Только ближе уже где-то к утру я начал вытирать кровь.
Где была кровь?
Много крови было, на кровати, на полу. Все в спальне.
Какой в той комнате пол?
Паркет без ковров и паласов.
Где она в это время лежала?
На кровати.
Что вы дальше стали делать?
Дальше, когда я уже понял, что совершил непоправимое, когда этот безумный аффект прошел, я подумал, что мне делать, и понял, что жизнь моя завершилась. Я решил, что мне нужно уйти из жизни, потому что я совершил страшные вещи, заслуживаю смерти, не хочу жить. Не я решил перед этим завершить все дела, написать завещание на моих детей, сделать так, чтобы мои родители написали завещание на моих детей, доделать те вещи, которые должен был доделать. И поэтому я решил скрыть следы преступления, и тут постепенно как-то разум стал включаться. Я вытер кровь, как смог, выкинул кровавые вещи, самые сильно окровавленные. И решил, что… Это уже было утро, я не помню сколько, но уже было светло, я решил… Это уже было 8-е число. Вытер относительно кровь, более-менее в какие-то тряпки завернул, положил тело под кровать и решил, что в следующую ночь как-то это тело можно будет вынести в Мойку.
Что после этого вы делали 8 ноября 2019 года?
8 ноября 2019 года у меня давно были намечены гости. Ко мне были должны прийти двое моих друзей-моряков, и я не стал это отменять. С утра 8 ноября я последовал в магазин рядом со станцией метро «Пионерская», где купил большие пакеты, чтобы завернуть тело. Потом ездил в «Икею», потом приехал домой. Я уже не был в состоянии аффекта, понимал, что я делаю. Мои друзья пришли в 19:30. Мы с ними посидели. Это были Вербовой О. И. и Константин, его фамилию я не помню, один из них капитан 1-го ранга, другой капитан 2-го ранга, командир химзащиты нашего флота в Тартусе. Мы с ними посидели пару часов за бутылкой коньяка. Я почти не пил. Они почувствовали, что разговор не клеится. Обычно я их встречал очень радушно и очень интересно нам было. Ну я уже сам думал, что нужно им уходить, и они ушли около 22 часов. Потом я решил вынести тело. Стал смотреть, как вынести тело, и тут я понял, что тело, которое я легко поднимал, когда она была жива, я не могу поднять. Кроме Вербового О. И. и Константина, 8 ноября 2019 года в гостях у меня никого не было.
Звонили ли вы куда-нибудь в течение 8 ноября 2019 года?
Звонил, наверное. Не помню.
Звонили ли вы в газовую службу 8 ноября 2019 года? Если да, то по какому поводу?
Совершенно верно, потому что у меня сломалась колонка (газовая) уже несколько дней тому назад. Я звонил в газовую службу, чтобы починили колонку, мы договорились, что они придут в понедельник (11 ноября 2019 года). Она не работала. Даже чтоб все это отмыть, нужна горячая вода, горячей воды не было. Мастер должен был прийти в понедельник.
Какие были дальнейшие ваши действия?
Когда Вербовой О. И. и Константин ушли, я попытался приподнять это все (прим.: тело), понять, как это вынести, и понял, что мне не справиться. Тогда я понял, что придется разделить тело. Дальше я не помню деталей этого омерзительного действия.
Где происходило расчленение?
В ванной. Я не хочу отвечать на вопросы о расчленении.
Какими инструментами вы расчленяли тело?
У меня были плотницкая пила и кухонный нож.
Каким кухонным ножом вы при этом пользовались?
Одним из находившихся дома. Очень может быть, что это был тот же нож, который был в руках у Насти.
На сколько частей вы разделили тело?
Ну вы же знаете. Я не буду это говорить, 51-я [Имеется в виду статья Конституции, позволяющая не свидетельствовать против себя. — Прим. ред.]. Вы и так все знаете.
Какие были ваши действия после расчленения?
Дальше я решил это выкинуть в реку Мойку. Сначала я выкинул их в окно, во двор, потом из двора вынес и бросил в реку. Части тела были упакованы в большие черные полиэтиленовые мешки.
Сколько было мешков и что конкретно было упаковано в каждый мешок?
Большой мешок с телом, другой мешок с ногами, один мешок с руками, а голова осталась дома.
Замывали ли вы дома кровь после расчленения тела?
Да, тряпками, мылом, водой.
В каком именно месте набережной реки Мойки вы выбрасывали каждый из этих мешков?
Прямо перед своим домом.
Вас вытащили из воды возле дома 94 набережной реки Мойки, около Юсуповского дворца, где спуск к воде. Как вы там оказались?
Дело в том, что тяжелые мешки утонули, а легкий пакет с руками поплыл, и я решил пойти, нагнать его и затопить. Я увидел, когда он поплыл к спуску, мне показалось, что там неглубоко. Я туда спустился (в воду), чтобы этот пакет подобрать, и положить, может быть, в него камень и утопить. Спуститься-то я спустился, пакет подобрал, а обратно выбраться не смог.
Что происходило дальше?
Приехала скорая помощь.
Вы помните, кто к вам первый подошел?
Человек какой-то, я попросил его помочь, а он побежал куда-то. Я уже получил такое обморожение, вообще там очень плохо было, я уже там умирал почти в этой воде, потому что не мог вылезти. Минут 30–40 я там был.
Какие были ваши действия после того, как к вам на помощь подошел первый человек?
Я попросил меня вытащить, но он не смог меня вытащить.
Где в это время находился пакет с руками?
Я его положил перед собою, точнее, я положил его в ранец, чтобы, когда меня вытащат, не было пакета с руками. Ранец лежал на берегу, а я был в воде.
Куда вы дели тряпки, которыми замывали кровь в ванной и в спальне?
Утром 8 ноября 2019 года я самые окровавленные тряпки (из спальни) выкинул в мусорные баки недалеко от дома. Последнее время мусорные баки от моего дома перенесли, поэтому я выкинул тряпки в баки, расположенные примерно в трехстах метрах от дома. Тряпки из ванной я просто помыл, я не успел их выкинуть.
Во что вы были одеты в момент производства выстрелов в Ещенко А. О.?
В джинсах и в такой же кофте, как сейчас, только новее, такого же цвета, с таким же рисунком. (Прим.: На Соколове О.В. в момент допроса одета синяя толстовка с белым рисунком на груди.)
Зачем вы брали с собой травматический пистолет, когда выбрасывали тело?
Я шел по улице поздно вечером, у меня право на ношение этого травматического пистолета. Обычно, когда я хожу по городу поздно, я беру его с собой для обороны от хулиганов.
Бросалась ли Настя на вас с ножом ранее?
Нет. С ножом никогда, это было первый раз. Это меня шокировало абсолютно. Она на меня часто бросалась с кулаками. Я уже говорил, я ее отталкивал. Это было первый раз. Это было шоком абсолютно. До этого она кричала какие-то оскорбления, обычно это «Ненавижу тебя и твою Журавлеву». Но вот такие дикие оскорбления, такие вещи, да еще и с ножом, это первый раз. Ничего подобного не было ранее.
Были ли раньше какие-либо торжественные мероприятия, где вы выпивали вместе с Настей?
Сколько угодно.
На нее алкоголь так же воздействовал?
15 августа мы отмечали 250 лет со дня рождения Наполеона, там было море шампанского. Я не знаю, сколько она пила, но я думаю, что полбутылки точно выпила. Она была в великолепном платье, прекрасно танцевала, изящно со всеми разговаривала. Но я заметил, что у нее как-то странно… Вот иногда алкоголь... Может, это связано с психикой… Вот когда эти полбутылки шампанского вообще никакого воздействия не оказывали, а иногда несколько раз было, ей словно как по голове ударило. Поэтому я старался, чтобы она не пила или пила минимально. Но когда были вечера, когда все в красивой униформе, красивых платьях, это все как-то организовывает, подтягивает людей… А здесь, очевидно, когда мы были в расслабленной атмосфере, алкоголь оказывал гораздо большее воздействие, так как не было ограничительных моментов, которые действовали в момент наших торжественных вечеров.
Вы с родителями и родственниками Насти были знакомы?
Нет, мы собирались встретиться 14 ноября 2019 года. По телефону с ними я также не разговаривал.
Настя скрывала ваши отношения?
Этот вопрос для меня какой-то странный, потому что она вроде не скрывала, но и не подчеркивала. Когда говорила с родителями, она часто уходила на кухню, но и при мне тоже говорила. Не слышал, что она им говорила, точнее, какие-то моменты слышал, какие-то — нет, поэтому я не понимал, они знают или нет. Но в любом случае мы договорились, что 14 ноября мы должны были устроить красивый вечер, их очень хорошо принять, то есть познакомиться с родителями.
С кем-то из ваших близких, кроме детей, Настя была знакома?
Настя была знакома с десятками моих друзей. У меня родные только папа и мама. Я собирался их представить, и дело в том, что они себя очень плохо чувствуют, и они всегда говорили «давай потом, попозже», но они знали о ней.
Коллеги по работе знали о ваших отношениях с Настей?
Мы ничего никому не говорили, но, в общем-то, сарафанное радио там работает. Там была одна ненавидящая ее девушка, которая сделала блог по поводу всяких гадостей про нее и про меня, поэтому все студенты, огромное количестве преподавателей знали.
А вы не помните, как звали эту студентку?
Платонова Ольга, по-моему. Платонова точно, но имя не помню. Она несколько лет гадила, гадила, гадила, писала мерзкие, оскорбительные вещи.
Как бы вы сами ответили на вопрос, что явилось причиной и почему это произошло?
Это временное помрачение, я не мог в нормальном состоянии это сделать. Полный абсурд. Настолько безумно, настолько сумасшедше, что я вообще не могу понять, как это произошло. Как? Почему я схватил этот обрез, почему я пришел с этим обрезом, почему я выстрелил… Этот момент вообще как в страшном сне… Такими обрывками… Я не понимаю… Причем когда уже я стал соображать позже логично, я вышел из дома, посмотрел на камеры уличного видеонаблюдения, они везде… Ясно, что меня все равно потом раскроют. Ну это абсурдно с точки зрения… Убить... Скрыть вот это невозможно… Я просто сошел с ума. Вот после нескольких часов диких этих воплей у меня психика не выдержала, я перестал понимать, что я творю…
Когда вы выскочили на улицу, вы выскочили в одежде?
Ну в одежде, да, конечно. Не настолько, что я совсем голый выскочил. Я набросил куртку.
Квартиру закрывали?
Квартиру закрыл, да. Я не помню, как я одевался, как закрывал квартиру… Я помню как вспышка, следующая вспышка… Вот первая вспышка: я стреляю, стреляю, а следующая вспышка воспоминаний, что я уже иду по Мойке, я иду куда-то в сторону Невского, дошел почти до Невского, потом развернулся, пошел прогулялся еще по улицам, пришел в себя, меня всего колотило… Пришел, дверь была, естественно, закрыта. Значит, я ее закрыл.
Вы не помните, в этот раз вы брали с собой травматический пистолет?
Вот этого не помню.
После того как вы выстрелили в Настю, она подавала признаки жизни?
Не знаю.
Вы пытались вызвать скорую помощь?
Как? Она умерла же… Я не понимаю, что происходило, я не отдавал себе отчета.
Вы звонили в скорую помощь?
Нет конечно.
Вы могли избежать конфликта с Настей, уйдя из квартиры?
Нет, нет… Ну может быть… Не знаю… Ну сейчас, может быть, естественно, если бы меня перенесли в этот момент, я знаю, что бы сделал. Я нашел бы любой способ, конечно же, такая дурь не пришла бы мне в голову… Естественно, я нашел бы какой-то способ… Убежал бы из квартиры, куда угодно бы убежал… Я же, я еще раз говорю, я потерял рассудок… Какое-то время полная потеря рассудка. Полностью вообще, полная отключка всего. Я вообще не соображал ничего: что творю? Что делаю? Поэтому отдельные детали, куда я стрелял, как попал, я вообще ничего не понимаю… Вообще ничего не понимаю! То, что самое глупое, это бесполезно потом скрывать все это, ни черта не скрыть!
А почему тогда вы пытались это скрыть?
Чтобы получить несколько дней, несколько дней жизни еще… Для того, чего я вам сказал. Чтобы все свои дела на этом свете завершить хорошо и уйти из жизни красиво и достойно.
Вопрос защитника: Олег Валерьевич, скажите, насколько важны были в вашей жизни [отношения] с младшими детьми? И насколько глубоко ранили вас эти конфликты, которые возникали у вас с Анастасией на почве непонимания?
Старшая дочка у меня какая-то сейчас начальница в Америке, ей сейчас 38 лет, у нас с ней последняя встреча была в 2013 году, и после этого она вообще пропала, я знаю, что она сейчас какая-то очень большая и очень богатая. Вторая дочка, Наденька (имя изменено), которая училась во Франции, там… Я же кавалер высшей награды Франции, Ордена Почетного Легиона. Эта награда дает мне право, чтобы моя дочь училась в самом престижном учебном заведении Франции, которое император Наполеон создал для дочерей героев Франции и дочерей кавалеров Ордена Почетного Легиона. Я обратился с просьбой к французскому правительству и президенту Франции Саркози, ее приняли, она отучилась, блистательно закончила, сейчас учится в университете во Франции. Сейчас ей 22 года. Я ее очень любил, но это все-таки обычно так… А вот эти маленькие… Стали просто такими дорогими созданиями…. А вот младшенькую, мы назвали ее с Анной (начинает плакать)… Нас все отговаривали, чтобы мы назвали ее каким-то именем, там Амели. А нам так нравится, мы назвали ее Амели. И вот так я их любил, и когда она об этих детях… Что «выб**дки поганые» (рыдает). Я потерял рассудок вообще… Я не понимал, как так можно об этих малютках хороших так говорить, я не понимал.
Вопрос защитника: Отвечая на некоторые вопросы следователя, вы говорили таким образом: «Значит, был заряжен», «значит, передернул затвор», «значит, стрелял в голову». Скажите, это ваши воспоминания или выводы?
Скорее выводы, потому что я схватил обрез и побежал, а дальше уже что было, то было.
Вопрос защитника: То же самое касается ваших ответов, что вы оделись, убегая на улицу, и того, что была закрыта дверь?
Я когда очнулся, я был в одежде — это первое. Второе — я пришел к двери, дверь закрыта.
Вопрос защитника: Вы помните процесс одевания, процесс запирания двери?
Нет, нет.
Вопрос защитника: Скажите, а вот насчет явки с повинной, вы когда ее писали, вы уже понимали на тот момент, что то, что вы совершили, уже раскрыто, что вы разоблачены, что следствию никакой помощи не понадобится? Или это был какой-то ваш чистосердечный порыв, направленный на то, чтоб взять на себя ответственность за то, что вы совершили?
Это был в значительной степени чистосердечный порыв, а во-вторых, я понимал, что, естественно, шило в мешке не утаишь, все понятно, но мне хотелось, чтобы у меня было хотя бы чистосердечное признание.
Источник:
